Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева. Александр Архипов
Степана между собой, расположились прапорщик Сомова и эксперт-криминалист Гагуа. Ну, а «командирское» место заняла В. Ю. Ехали весело.
– Нет, ну надо же пса с собой в гостиницу притащить, – веселилась Виолетта Юрьевна, обернувшись к сидящим на заднем сидении. – Как тебя?
– Сомова.
– А его?
– Степан. Степан Блэкович, если по батюшке.
– Ой! Ну, я не могу! Эта орёт: «Стоять, мать вашу! Работает следственный комитет!» А этот лохматый как зарычит… Как его?
– Он Степан, а я Сомова, – переглядываясь с Гагуа, начала смеяться и прапорщик-кинолог.
– Я и говорю, пацаны депутатские, наверное, штанишки-то замочили! – заливалась от смеха следачка. – Шефу своему сегодня расскажу! Пусть генерал повеселится. Чапаев, ты бери их с собой чаще!
– А с этим похоронным бюро… – напомнил я о проколе Воронина.
– Ох, ёб… напомнил! Меня чуть на куски не разнесло! – вспомнила Виолетта Юрьевна, вытирая под очками навернувшиеся слёзы. – И такой каламбурчик получился… Помнишь, Жидков с презрением таким: «…налетели вороны…» А перед ним полковник Воронин собственной персоной… Нет, ну определённо ему смокинг идёт… Это ж анекдот какой-то!
– Слушай, Виолетт, давай договоримся… Не напоминай ты ему этот позор… Ты же знаешь, Коля – человек ранимый, – попросил я на всякий случай.
– Ладно, Чапаев, я ж понимаю… авторитет. Слушайте… Сомова, а чем вы там сзади всё время хрустите? – поинтересовалась В. Ю., в очередной раз услышав смачный хруст за своей спиной.
– Это они сухарики едят. Стёпа любит, – ответил за Сомову я, поглядывая в зеркало заднего вида.
– Вкусные, между прочим, подсоленные, – согласился Гагуа, отправляя сухарик в рот.
– Да? А нам можно попробовать? Жрать хочется, мочи нет, – сложив ладошки лодочкой, попросила старший следователь Центрального аппарата Следственного комитета РФ.
До самой Управы в салоне моего «барсика» так хрустело, что аж в ушах колокольчики дилинькали. Сухариков хватило всем. Потому как карманы в комбинезоне прапорщика Сомовой были бездонными.
Ах… эта свадьба!
После дежурства сон был крепкий, но недолгий. Домой не поехал… А смысл? Ксюше под утро написал понятную эсэмэску: «Привет.) Извини, ехать домой смысла нет. Посплю, если дадут, в кабинете. Целую. До вечера». В отделе знали, что их шеф после бессонной ночи, и в закрытую дверь моего кабинета не долбились. Но это в отделе… Меня разбудил звонок телефона. Вернее, немецкий бравурный марш, который я всобачил на все номера телефонов, принадлежащие сотрудникам Управления собственной безопасности. Ну, этот… знаете? «Дойчен зольдатен унтер официрен…» Было смешно, но не сегодня, спать хотелось зверски. Посмотрев на часы и произведя в уме сложное математическое действие, понял, что спал один час двенадцать минут.
– Чапаев, слушаю, – ответил я, опять закрывая глаза и ложась ухом на телефон.
– Здравствуйте, Андрей Васильевич, Лобов беспокоит. Товарищ подполковник, вас