Хореограф. Татьяна Ставицкая
сказал: кланяюсь тебе, как божественному существу, – засмеялся Залевский, и с удовольствием отметил досаду на лице спутника.
Первым делом Марин проверил кондиционер. Тот работал исправно. Что же до самого жилища, то оказалось, что господин с брюшком не слишком озаботился его подготовкой к приезду гостей. Даже постельное белье не сменил.
– Жесть… – констатировал мальчишка, всерьез расстроенный увиденным. – Слушай, ты уверен, что нам надо жить именно здесь? Я брезглив до ужаса! Если ты думаешь, что у меня не хватит денег на отель, то не переживай, я вполне потяну стандартный сингл. Я смотрел в интернете.
Сингл никак не вписывался в планы Залевского.
– Успокойся, – усмехнулся он, – жилье оплачено, а тебе будет, на что потратить деньги. К тому же, здесь даже в «пяти звездах» не так уж чисто. И если мы поселимся в гостинице, ты не поймешь и не почувствуешь страну. В чужой стране надо жить так, как живет ее население.
На самом деле хореограф знал, что ему так и не удалось проникнуться ментальностью этого народа, постичь его. Он все равно был здесь пришельцем, туристом, а они, как и все аборигены популярных туристических мест, обслугой, которую он подозревал в разнообразных мелких кознях с целью нажиться и получить некое моральное удовлетворение, которое испытывает Третий мир при оплошностях Первого, хоть и зависит от него, как любой бедный труженик от богатого нанимателя.
– Разве все население так живет? Давай жить как те, кому повезло!
– Так и будет. Те, кому не повезло, живут в трущобах. Ты же видел по дороге из аэропорта. К тому же отели – на юге. А хорошие пляжи – здесь. На такси больше просадим. Здесь можно найти отличный, почти дикий пляж. Еще оценишь. Я терпеть не могу весь этот курортный набор: приставучих пляжных торговцев, лежбища неприглядных тел…
– Неприглядных тел? – тихо переспросил мальчишка.
– Кстати, надо еще воды купить. Ты не вздумай тут пить из-под крана. Фрукты можно есть только те, с которых снимается кожура. И в заросли не заходи: там водятся змеи и крысы.
На этом экспресс-инструктаж был завершен. Он говорил об Индии так, словно сам ее изобрел для личных надобностей и теперь жалел о некотором несовершенстве, вполне простительном, полагая, что красота искупает все прочее. Но мальчишка был не на шутку раздосадован.
– Ё-ё-ё… Куда ты меня затащил?
В дверь робко постучали, и на пороге, как по волшебству, возникла отроковица лет двенадцати – темноликая, с медовыми глазами. К груди она прижимала флакон дезинфицирующего средства.
– Всем надо жить, – объяснил Залевский спутнику и впустил фею чистоты. – И хозяин предпочитает, чтобы за уборку апартаментов платили отдыхающие. Пойдем, прогуляемся, пока барышня наведет тут порядок.
– Мы будем эксплуатировать детский труд? – смешно поднял бровь парень.
– Она и ее семья счастливы будут заработать на нас. А-то можешь сам.
– Нет-нет! Я предпочитаю держать для этих целей