Невесты общего пользования. Евгений Петропавловский
кроме увлекательной неправды. И с постепенной неуклонностью память о прошлом Марии вытеснялась из головы Чуба пониманием того, что теперь его собственная жизнь, впервые осенённая продолжительной привязанностью женщины, должна обрести новый смысл.
Этот смысл был неясен с непривычки, но уже угадывался, прощупываясь в том тёплом теле, которое беззащитно и требовательно прижималось к Чубу по ночам, обволакивало и дарило быстро сделавшиеся для него привычными расслабленность и умиротворение.
Понятное дело, он не собирался по данному поводу визжать от радости и пускаться в пляс. Однако всё чаще говорил с Машкой, не выказывая своего превосходства. Условиям момента не противился, не надрывал своих сил против естества. Зачем? Хорошего в бытовой текучести и так немного, пусть остаётся хотя бы то малое, что само собой проковыривается навстречу его душе из густоплётной мешанины жизни.
***
Каждое утро, проснувшись, Чуб неторопливо завтракал, затем с наслаждением выкуривал сигарету и, выйдя из дому, бодро шагал к остановке вахтенного автобуса, чтобы ехать на работу. Он скользил взглядом по случайным прохожим и чувствовал себя на улице так, будто он – единственный живой человек среди покойников. Потому что окружающая сутолока казалась ему бесцветной и пустопорожней в сравнении с тем, что ожидало его каждый вечер в постели.
Он всё чаще с приятным удивлением ловил себя на мысли о том, как, оказывается, мало нужно человеку, чтобы по-настоящему радоваться своему существованию и сопутствующим ему незначительным событиям. Даже если стараться – по мере возможности – обходиться без выпивки.
Работа на консервном заводе оказалась нетрудной. Обязанности Чуба заключались в том, чтобы всю смену стоять в белом халате над наполненной водой огромной железной ёмкостью с плававшими в ней яблоками и большой деревянной лопатой подгребать эти яблоки поближе к желобу, из которого они должны более или менее равномерными порциями высыпаться на резиновую ленту транспортёра. Чуть поодаль по обе стороны транспортёра стояли две молодые женщины, Вера и Оксана. Им вменялось в обязанность производить сортировку плодов: убирать гнилые яблоки, а заодно с ними – разный мусор типа щепок, листьев и дохлых крыс. Щепки, листья и гнилые плоды женщины добросовестно снимали с ленты. Но трогать крыс, пусть даже и неживых, они боялись, поэтому оставляли грызунов ехать своим маршрутом. Тем более что народ сейчас в большинстве своём грамотный, и все хорошо понимают: если одна крыса будет перетёрта и смешана с добрым центнером детского яблочного пюре «Неженка», то никто её даже не заметит, а что касается микробов, то они гибнут в автоклавах при стерилизации под большим давлением.
Чуб смеялся над женской слабиной относительно грызунов. Сам же не брезговал съедать по доброму десятку банок «Неженки» за каждую смену, не забывая и домой всякий раз выносить