Спираль. Ирина Шишковская
Аннет из Баварии, любит простую еду», – посмеиваясь, пояснил им Маркус. Для Зины было странно видеть такой пускай и небогатый, но просторный дом, нарядно одетых и сытых детей, изобилие на столе у рядового рабочего. Маркус выучил русский, работая еще молодым парнем в России на заводе, которым владел их хозяин до революции. Он так и называл владельца завода – «наш хозяин», но говорил это без подобострастия, без унижения, а как-то с уважением. Их хозяин многое делал для рабочих: и столовая бесплатная, и система премий, и кредиты. «Очень нелегко сейчас в Германии простым людям, – говорил Маркус. – Но он помогает нам как может». Вася Половников, рабочий из цеха, попавший в делегацию за активное участие в спортивной и общественной жизни, горячился:
– Да он вас эксплуатирует! Он – буржуй и кровопийца!
Маркус только посмеивался в ответ. А при этом член Компартии! «Что же у них за жизнь, что даже партийные – такие?», подумала Зина. Да, видать было по всему, что жизнь в Германии сейчас не сахар, Зина мельком видела заголовки в газетах, останавливаться читать, понятно, не стала. В стране безработица, бедность, многие люди голодают. «Но если это голод, то что же у нас?», рассуждала про себя она, но вслух ничего никому не говорила. Делегация у них была разношерстная, и создавалось такое впечатление, что по делу в ней было не больше половины человек, а остальные попали в Берлин или как активисты, вот тот же Половников, к примеру, или вообще непонятно каким образом.
На заводе ими занимался не только Маркус, но и другие немцы: и рабочие, и инженера. Среди инженеров были такие, которые говорили по-русски, кто лучше, кто хуже, они или учились, или работали в свое время в России. Один из них при первой встрече представился Лопатиным. Несдержанный Вася сразу выдал: «А вы что, из бывших?» Лопатин не растерялся и сказал, что нет, это его отец из бывших, а он приехал сюда ребенком и кроме немецкого подданства другого не имеет. Но особист все равно потребовал Лопатина от помощи им отстранить.
С людьми из их лаборатории работал инженер Шульц, высокий сухой блондин, совершенно не знавший русского языка, потому рядом с ними неотлучно находилась переводчица – фрау Мозель. Зина слушала Шульца внимательно, а потом сравнивала, что поняла она и что говорила им переводчица по-русски. Специальный лексикон у Зины, конечно, был нулевой, этому ее Дуся научить не могла, но остальное она понимала великолепно.
По вечерам их водили в музеи и на концерты или просто гулять по городу. Но всегда группой. И всегда среди них был неприятный тип в сером костюме с колючими глазами. Зина иногда думала, а что, если сбежать. Отстать от всех, резко заскочить в какой-то магазин или кафе, а может парадное, выбежать с черного хода и так затеряться. Эти фантазии будоражили ее воображение, но, а что потом? У нее советский паспорт, ее просто первый же патруль арестует и вышлет обратно, на родину.
В гостинице Зина жила в одной комнате со своей вагонной попутчицей. Аделаида, так ее звали, рано ложилась спать, вставала