Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии. Урсула Виртц
положение.
Экзистенциально-гуманистическая концепция основана на гуманитарно-герменевтическом образе человека и соотносится с гуманистической психологией. В ней во главу угла ставятся такие ценности, как единство и полнота, а также аспект обнаружения смысла. Это находит свое выражение в такой ценности, как открытость миру, которая опирается на чувственный опыт и постулаты феноменологического течения в философии. Один из важных аспектов обнаружения смысла – самопознание и определение своей идентичности. По Маслоу, результатом осознания собственных ценностей неизбежно является осознание ценностей и потребностей своего окружения и появление этического поведения: «Если человек знает, что является правильным, он и поступает верно» (Maslow, 1981, S. 162). То есть при обнаружении смысла и при врожденной склонности к наращиванию целостности, при том, что человек «от природы хорош», спонтанно происходит и созидание смысла. Для этой школы характерен безграничный оптимизм. Ее представители считают, что самореализация происходит спонтанно, если не нарушается атмосфера доброжелательности и доверия. И создание смысла, по Маслоу, также происходит спонтанно в виде этичного поведения.
Три главные ценности вербальной терапии («три базовых переменных») – это теплая эмпатия, подлинность и безусловное принятие. Они, несомненно, тоже имеют отношение к обнаружению смысла, предполагая преодоление ограничений и открытость человека к своему окружению.
На тех же ценностях гуманистической психологии базируются логотерапия и экзистенц-анализ. Уникальность и достоинство человека, целостность и относительность границ (через самотрансценденцию) – эти ценности происходят из экзистенциализма и гуманизма и тоже имеют отношение к обнаружению смысла. Поскольку неизбежно приходится брать на себя ответственность за придание смысла конкретной жизненной ситуации, то здесь присутствует и аспект создания смысла.
Напротив, классическая поведенческая терапия так центрирована на конкретной активности человека и на устранении симптомов, что это приводит к отрицанию более глубокого общего смысла. Исходя из позитивистского, «объективного» естественно-науч-ного представления о человеке, опирающегося на могущество и эмпирический опыт, поведенческая терапия подчинена созданию «частичного» смысла в ходе «осмысленной активности» человека. Различные виды деятельности, «прописанные» терапевтом: изучение чего-либо, упражнения, пробы, эксперименты, обусловливание, осознанное заключение терапевтического контракта или «домашние задания», ко-терапия – это терапевтические средства, которые можно понимать как «предписания» с целью порождения смысла. А вот поиск общих ориентиров в виде встраивания в «жизненное единство», отражающий процесс обнаружения смысла, в классической поведенческой психотерапии не предусмотрен. Этот аспект появился лишь после того, как в поведенческой терапии произошел «когнитивный переворот».
Образ