Ты меня любишь. Кэролайн Кепнес
въедливая Нэнси найдется везде, и я вспоминаю о встрече с писателем, которую проводил в Нью-Йорке, а очередная Нэнси пристала к автору с целым списком замечаний. Разговор, пусть и не слишком личный, течет непринужденно. К тому же мы впервые тет-а-тет, в полумраке, на одном диване.
– Слушай, давай начистоту, – вдруг заявляешь ты. – Я поняла, что в Нью-Йорк или Лос-Анджелес ты больше не вернешься, и все никак не могу перестать о тебе думать… – Наконец-то призналась: – Я чувствую, ты что-то недоговариваешь. Одинокий парень покупает дом в Бейнбридже… Ну, и как ее зовут? Из-за кого ты здесь оказался?
Я издаю тяжкий стон, как любой парень, которого допрашивают о прошлом, но ты настаиваешь. Понимаю; ты ведь битых три часа провела в компании женщин, знакомых тебе со школьной скамьи, их мужей и жен…
– Ну же, почему ты удрал? – умоляешь ты. – От кого убегаешь?
Сладкий сон – ты хочешь знать обо мне все – превращается в кошмар, ведь я не могу рассказать тебе все. Я уже научен горьким опытом, спасибо Лав, однако отношения зайдут в тупик, если ты не узнаешь, почему я такой, какой есть: привлекательный, свободный, надежный.
Я начинаю с самого начала, с моей первой нью-йоркской любви. Признаюсь, как сильно был влюблен в Хизер (то бишь в ныне покойную Кейденс). На первый взгляд я испытывал всего лишь влечение. Впервые увидев Хизер на сцене, хорошенькую, будто Линда Ронстадт[7], я долго пытался поймать ее у театра.
Ты протираешь свой стакан салфеткой.
– Ничего себе! Ты ради этой девушки из кожи вон лез…
– Я был молод. В юности все по-другому. Каждая любовь – настоящая одержимость.
Ты киваешь, но явно ревнуешь меня к женщине, которой я был одержим. Я делаю глоток водки, давая тебе возможность представить меня в постели с Линдой Ронстадт, а потом произношу то, что ты хотела услышать: Хизер разбила мне сердце. Ты оживляешься, просишь рассказывать дальше, и я описываю день, когда меня бросили.
– Мы планировали жить вместе, я искал квартиру на Брайтон-Бич, – начал я, вспоминая тот день на пляже. – Стояла жаркая летняя ночь. Никогда не забуду ужасный запах и комаров…
Ты довольна тем, что другая девушка сделала меня несчастным, но делано надуваешь губы.
– Не разрушай манящий образ Нью-Йорка, Джо!
Я говорю, что Хизер рассталась со мной голосовым сообщением в тот момент, когда я смотрел квартиру. Ты сочувственно вздыхаешь – «да ты что!» – и мой мягкий, полный щемящей нежности смех дает тебе понять, что времени прошло достаточно и я готов любить как никогда прежде.
– Такие дела.
Приносят мой сэндвич. Ты тут же хватаешь с тарелки картошку фри.
– Вот это да… Значит, ты остался без девушки и без квартиры?
Я откусываю сэндвич, ты снова тянешься за картошкой. Мы дружно жуем. Знаю, ты не откажешься от бекона, и я вытаскиваю его из недр сэндвича, как деревянный брусок из башни «Дженга». Ты берешь бекон, он хрустит у тебя во рту.
– Если ты осуждаешь Хизер, послушай теперь про Мелиссу.
Ты
Линда Ронстадт (р. 1946) – американская певица и автор песен, стоявшая у истоков кантри-рока.