Великий Гэтсби. Френсис Скотт Фицджеральд
и сиянием звезд. Днем, во время прилива, я мог наблюдать, как его гости ныряют с вышки, пристроенной к причалу, или загорают на горячем песке его персонального участка пляжа, в то время как два его катера рассекают воды пролива, поднимая ввысь аквапланы над пенистыми гребешками морских волн. По выходным его «роллс-ройс» превращался в некое подобие рейсового автобуса, возившего группы гостей в город и обратно; это начиналось где-то в девять утра и заканчивалось далеко за полночь. Многоместный универсал, словно быстрый желтый жук, мчался на станцию к каждому поезду. А по понедельникам восемь слуг, включая второго садовника, вооружались швабрами, щетками, молотками и садовыми ножницами и выходили на уборку, ликвидируя последствия вчерашней вакханалии.
Каждую пятницу от фруктовщика из Нью-Йорка доставляли пять огромных ящиков с апельсинами и лимонами, а в понедельник те же самые цитрусовые выносили с черного хода в виде груды корок-полушарий, из которых было выжато все, что только можно выжать из фрукта. На кухне стояла машина, способная за полчаса получать сок из двухсот апельсинов. Для этого требовалось двести раз нажать на небольшую кнопку.
По крайней мере раз в две недели особняк заполоняла целая армия обслуги и оформителей. Они привозили с собой десятки метров парусины и столько разноцветных лампочек, что их бы вполне хватило, чтобы превратить сад Гэтсби в целый лес рождественских елок. На фуршетных столах, украшенных изысканными холодными закусками, теснились копченые со специями окорока, пестрые салаты, запеченные в тесте поросята и индейки, сверкавшие золотистыми хрустящими корочками. В большом зале сооружали бар с настоящим медным приступком для ног; полки его ломились от множества видов и сортов джина, ликеров и прочих напитков, в том числе так давно позабытых, что большинство приглашенных юных дам не могли различить их по названиям или по вкусу.
К семи вечера собирался оркестр: не какой-то там скромный квинтет, а полновесный исполнительский ансамбль, включавший гобои, тромбоны, саксофоны, виолы, корнет-а-пистоны, флейты-пикколо, большие и малые барабаны. Последние купавшиеся уже вернулись с пляжа и переодевались наверху; прибывшие из Нью-Йорка автомобили в пять рядов сгрудились на подъездной дороге, а залы, гостиные и веранды уже засверкали всеми цветами радуги, заискрились прическами по последнему крику моды и газовыми накидками, о которых уроженки Кастилии могут только мечтать. Бар работает на полную мощность, и один за другим уставленные коктейлями подносы уплывают в сад, наполненный звонким смехом, болтовней, двусмысленными намеками, знакомствами, забываемыми в тот же миг, и слащаво-истеричными приветствиями женщин, так и не запомнивших имен своих новых подружек.
Огни горят все ярче по мере того, как солнце закатывается за горизонт. Оркестр играет легкую, ненавязчивую музыку, и многоголосый хор звучит все громче. С каждой минутой смех становится все непринужденнее, он льется щедрым потоком, которому не дают иссякнуть веселые шутки. Тут и там гости собираются в группки и кружки, которые то разрастаются за счет вновь