По секрету всему свету. Марина Серова
бы – могла б вызвать «Скорую», и бабулька была бы жива! Она ведь, кажется, именно в то время умерла…
Проклятие!!! Получается – я кругом виновата. Вот тебе и «смутная» вина! Все яснее ясного, Таня дорогая. Э, а это еще что такое?.. Куда намылилась?!
Я вдруг обнаружила, что стою в прихожей, уже в шубе и сапогах, и нахлобучиваю шапку перед зеркалом. Объяснение могло быть только одно: я собиралась отправиться в дом номер пятьдесят два на своей улице, в ту однокомнатную квартирку на пятом этаже, дверь которой сейчас наверняка не заперта…
Ч-черт… Черт бы побрал этих газетных писак: накликали еще одну смерть, это уж точно!
Разумеется, ругать журналистов – да и вообще кого угодно – было гораздо приятнее, чем сказать себе прямо: дура ты, Таня, дура! Куда прешься? Что ты там будешь делать – рыскать вокруг гроба, выискивая вещдоки? Набиваться в работники к примерному внучку покойной?.. Раньше надо было идти, а теперь – сиди уж!
Я злобно швырнула шубу на вешалку, шапку – в другую сторону и стянула дорогую обувку из бутика с таким остервенением, точно это были пыточные «испанские сапоги» средневековых инквизиторов. Покончив с этим, в раздумье остановилась посреди передней. Потом аккуратно водворила поверженные сапоги на их законное место на подставке, подобрала шапку, бережно повесила шубу на плечики… И уже совсем другим манером – уверенным, хозяйским – обошла дозором свои владения: что бы еще сделать полезное и созидательное?
Хватит, в самом деле, заниматься самоедством. Какого черта?! В конце концов, нельзя же думать только о работе, частные детективы тоже имеют право на отдых! Ах да: судьба прописала мне в качестве лекарства от лени «увлечение делом»? Прекрасно: давно пора устроить большую стирку!
Глава 4
Когда через три дня – часов в двенадцать – раздался тот самый телефонный звонок, я уже почти совсем забыла и Варвару Петровну Пронину, и свои виноватые сомнения. Однако голос с едва заметным армянским акцентом сразу вернул меня к исходной точке давешних самокопаний.
– Привет, дорогая! Конечно, ты еще не вылезла из постели, старая бездельница? Черт, как бы я хотел сейчас послать к дьяволу служебные обязанности и оказаться на месте твоего одеяла…
– Не мурлыкай, Кобелянчик: еще не март месяц! Ты только затем и позвонил мне в такую рань, старый развратник, чтобы смущать бедную девушку бесовскими речами?
– Увы, увы! Ты прямо как наш подполковник Колесниченко: здорово умеешь сломать кайф… Конечно, «в такую рань» я могу тебе звонить только по делу.
Призывное мартовское мяуканье сразу превратилось в деловой, почти что официальный тон: еще одно поразительное свойство капитана Гарика Папазяна.
– Помнишь, ты говорила про старушку, свою соседку? Ну, у которой какие-то там проблемы? Давай-ка мне ее координаты: надо все-таки проверить. Открылись, понимаешь, кое-какие новые факты по тому делу.
Сердце сразу упало куда-то в желудок – хотя в лежачем