Пиявки. Вероника Богданова
зеркальным отражением, её любимым, хоть и непутёвым братцем. Голос её прозвучал приговором:
– Ты совсем сошёл с ума, да? Этот менингит напрочь разъел твои мозги! Опомнись, придурок! Что значит «влюбился в десятилетнюю девочку»? Лучше бы ты продолжал трахать своих пенсионерок! Максимум, что тебе при этом грозило, – попасть под трясущийся кулак старика-мужа…
– Остановись, Олечка, замолчи! Неужели ты ничего не поняла? Это чистое чувство, я не могу противостоять ему! Женя – настоящий ангел, да ещё и талантлива при этом! Она так играет на пианино! – Слава молитвенно сложил руки, взывая к сестре, но Оля была непреклонна:
– Значит, её зовут Женя? А твоя Света знает о твоих наклонностях? По тебе тюрьма плачет, несчастный, или вообще дурдом! Заметь, никто, кроме меня, тебе об этом не скажет! Беги отсюда куда глаза глядят: в монастырь, в больницу, куда хочешь, только оставь в покое ребёнка!
– Но она, по-моему, тоже меня любит, я прочитал это по её глазам. Если бы ты видела, какие у неё глаза! – Славик больше не мог сдерживаться.
Он осознал, что, едва Женя придёт из школы, всё произойдёт. Будут вначале едва заметные, поверхностные ласки, похожие на братские, чтобы девочка не испугалась. Потом Женя сама захочет большего и позволит ему касаться её смелее и интимнее. А чуть позже он введёт её в восхитительный мир настоящей любви, посвятив в женщины, – может быть, пока только с помощью поцелуев.
– Да ты полный кретин! Если ты дотронешься хотя бы пальцем до этой девочки, считай, что у тебя больше нет сестры. И никогда не было! – Ольга вскочила из-за стола, опрокинув чашечку с остатками кофе, и вылетела в коридор. Там она торопливо обулась и покинула пристанище брата, проклиная тот день, когда он связался с Апельсинкой.
Славик не стал останавливать сестрёнку. Процесс сползания в безумие продолжался. Молодой человек всё глубже погружался в иллюзорный мир выдуманной им извращённой любви. Правда, в его понимании эта любовь была чуть ли не спасительной, а значит, почти святой.
И кто посмеет осудить его за это?
9
Вопреки взволнованным ожиданиям Эльвиры, Антон не спешил с продолжением. Отстранившись от попутчицы после мимолётного, как взмах крыла бабочки, поцелуя, он вновь взял со столика стакан и принялся с каким-то странным выражением блаженства на лице разглядывать его янтарное содержимое.
– Вот так всегда бывает, Элечка: жизнь проходит, тебе кажется, что ты покорил уже все возможные вершины, а что-то важное всё равно ускользает; и ты никак не можешь понять, почему всё, что происходит с тобой, происходит именно так. – Эта сентенция с претензией на философскую глубину прозвучала для Элки весьма неожиданно.
С чего это вдруг старый ловелас начал исповедоваться перед ней, взъерошенной журналисткой в нелепом свитере и старых джинсах? Останется ли нежное прикосновение твёрдых мужских губ всего лишь приятным воспоминанием или она, Эльвира, пополнит число «сестёр-Савельевых»?
– У вас что-то случилось? – спросила Элка просто так, чтобы не затягивать повисшую в