Знают ответ орхидеи (сборник). Рекс Стаут
не знаю, с какого бока к нему подъехать. Уверен, он все будет отрицать, раз уж не пожелал рассказать мне о своем прошлом. К тому же не исключено, что я больше не смогу представлять его интересы. – Он вдруг резко подался вперед, блеснув глазами. – А я хочу их представлять! Я уверен, что его подвели под приговор и еще не поздно собрать доказательства!
– Тогда, если позволите, я поставлю вопрос таким образом: согласны ли вы с тем, что было бы очень желательно идентифицировать истинную личность вашего клиента? – произнес Вульф.
– Разумеется. Вы сказали, ваш клиент живет в Омахе?
– Да. Он отбыл туда вчера вечером.
– Дайте телеграмму, чтобы приехал, и расскажите, как обстоят дела, а я постараюсь устроить ему встречу с моим клиентом.
Вульф покачал головой:
– Не пойдет. Естественно, если я буду знать наверняка, что человек, обвиняемый в убийстве, – сын моего клиента, мне придется ему об этом сказать. Однако я не собираюсь говорить, что мне кажется, будто обвиняемый в убийстве – его сын, и просить это подтвердить. А если окажется, что это не его сын? Тогда он попросту посчитает меня кретином. Я предлагаю следующее: устройте так, чтобы мистер Гудвин увиделся и побеседовал с вашим клиентом.
– Каким образом я смогу это сделать? – Адвокат нахмурился. – И зачем? Гудвин с ним уже виделся.
– Я сказал – «и побеседовал». – Вульф повернулся ко мне: – Арчи, сколько времени тебе потребуется для того, чтобы прийти к окончательному заключению?
– При разговоре с глазу на глаз?
– Да. Ты, он и охранник.
– Черт с ним, с охранником. Могло бы хватить пяти минут. Но лучше пусть будет десять.
Вульф снова повернулся к Фрейеру:
– Вы не знаете мистера Гудвина так, как его знаю я. Он сумеет обставить все таким образом, что вас никто ни в чем не обвинит. Он всегда готов вызвать огонь на себя. Можете сказать окружному прокурору, что Гудвин помогает вам кое-что установить. Что касается вашего клиента, то Гудвин сам все ему объяснит. – Он взглянул на настенные часы. – Мы могли бы проверить свои догадки уже сегодня вечером. Сейчас. Приглашаю вас со мной поужинать. Чем скорее мы с этим покончим, тем будет лучше.
Однако Фрейер оказался несговорчивым малым. Он упирал на то, что даже ему самому трудно добиться свидания с осужденным в тюрьме в такой поздний час. К тому же необходимо все обдумать, а потому придется отложить дело до утра.
Когда Вульф понимает, что должен уступить в интересах дела, ему удается держать себя в руках. Поэтому наше совещание закончилось на гораздо более дружественной ноте, чем началось. Я вышел в прихожую вместе с Фрейером, помог ему одеться и проводил до самого порога.
Вернувшись в кабинет, я понял, что Вульф изо всех сил старается не выглядеть слишком самодовольным. Когда я взял фотокарточку Пола Хэролда, чтобы положить ее на место, в ящик стола, он заметил:
– Да, его приход оказался своевременным, ничего не скажешь.