Таланты и покойнички. Марина Серова
а это Катя. – На меня посмотрела маленькая страшненькая девочка.
Я прошла к креслу, которое стояло около дивана, и села. Мухин тем временем удалился на кухню, чтобы поставить чайник.
– Как у вас с заказами-то? – развязно спросила я у девиц.
– Если честно, то хреново, – ответила Марина, понизив голос. – Впору на Большую Е…чую выходить. И то больше выйдет на карман.
Я знала, что такое оригинальное название носила в нашем городе улица, которая официально называлась Большой Казачьей. Она пользовалась славой самой развратной улицы города. Все четыре ее квартала облюбовали уличные проститутки, предлагавшие свои услуги проезжающим автолюбителям.
– А чего так? Мне Юлька говорила, что у вас все зашибись, – сказала я, удивленно подняв брови.
– Юлька? – Марина презрительно скривила губы. – Она сама-то, чай, здесь уже не работает.
– Мужики обеднели и пожмотели, – вздохнула Света. – Раньше сверху по сто баксов кидали, а сейчас, после кризиса, из-за червонца готовы удавиться. И вообще все норовят больше на халяву потрахаться. Вон Катька уже целую неделю без работы сидит.
Страшненькая Катька посмотрела на Свету печальными глазами и вдруг выпалила:
– Ненавижу мужиков, все концы бы поотрубала, будь моя воля. Когда не хочешь – так он тебя во всех позах отымеет, а тут хочу е…ться, как медведь бороться, – так хоть бы один взял.
Катька едва удержалась от того, чтобы сплюнуть на пол. Инстинктивно отстранившись от нее, я поняла, что у девочки началась весенняя течка и что с ней лучше не связываться.
Тут Мухин вышел из кухни и уселся на стул перед всем честным народом.
– В общем, так, – поднял он руки вверх. – Я разбросал визитки всем, кому можно. Сегодня должно быть много работы. Так что готовьтесь. – И он заговорщицки мне подмигнул.
– Да мы всегда готовы, – откликнулась Света. – Лишь бы башляли.
– Все будет нормально. Вон Т-танька у нас теперь прибавилась. – И Мухин вожделенным взглядом посмотрел на меня.
Девчонки отвернулись и сделали вид, будто их это не касается. Я же поняла, что наличие такой конкурирующей единицы, как я, ими не приветствуется.
На кухне зашипел чайник, и Дихлофос снова вышел из комнаты.
– А где Юлька-то сейчас? – спросила я у Марины.
Она несколько секунд молчала, потом сделала напряженное лицо и пристально посмотрела на меня. Я поняла: чтобы получить ответ, надо подойти к ней ближе. Я так и сделала, и она вполголоса сказала:
– В «Глории», у Татьяны…
– А чего такой секрет? – также шепотом спросила я.
– Чтобы Жора не знал, – кивнула она в сторону кухни. – Вообще-то Юлька просила никому не говорить. Ей на дорогу домой сейчас деньги нужны, она подработает да смоется. А то сама, наверное, знаешь, в квартире, где она жила, происшествие нехорошее было…
Внезапно Марина замолчала, так как с кухни явился Мухин с чайником в руках.
– В преддверии женского праздника я решил поухаживать