Александр фон Гумбольдт. Вестник Европы. Отсутствует
как например в белозоре болотном (Parnassia palustris), руте бахромчатой (Rutha chalepensis), в которых тычинки движутся вследствие раздражения их семенной жидкостью собственной цветной пыли; наконец, к третьему классу относятся, по Гумбольдту, растения, которых движения обусловливаются внешним раздражением, например мимоза стыдливая (Mimosa pudica), венерина мухоловка (Dionoea muscipula), кислица чувствительная (Oxalis sensitiva).
С целью исследования этого рода раздражительности Гумбольдт старался найти средства, ее усиливающие или ослабляющие. Целый ряд таких средств и найден им. Особенно интересны опыты, произведенные им с хлорной водой. Он открыл, что крессовое семя, в нее брошенное, уже через полчаса разбухает, через 6-7 часов пускает ростки, которые через час достигают величины парижской линии, между тем как это же семя, брошенное в воду, пускает ростки едва через 36-38 часов. К открытию этому пришел Гумбольдт, исследуя влияние кислорода как средства раздражения на растения (в конце XVIII в. считали хлорную воду соединением, очень богатым кислородом). Тогда же он нашел, что горох и бобы, предварительно отрощенные в растворе металлических солей, прозябают гораздо скорее, чем посаженные в сырую землю; он также заметил, что и кислород значительно ускоряет процесс прозябания.
Найденные Гумбольдтом средства, усиливающие раздражительность, не только ускорили движения названных выше растений, но и способствовали их росту; и наоборот, открытые им средства, уменьшавшие раздражительность, ослабляли его. Замечательно, что средства первого рода переходили в категорию последнего, т. е. ослабляли раздражительность, если были повторяемы слишком часто или были употребляемы в слишком большом количестве.
Такие же наблюдения и опыты, как над твердыми частями растений, Гумбольдт производил и над жидкими, над растительными соками, равно как и над их обращением в растениях, и над теплотою последних.
Труды эти, явившиеся в свет в 1793 г., показывают, что Гумбольдт не знал еще тогда об открытии Гальвани, которым он, конечно, воспользовался бы при своих исследованиях. Но вскоре выходят его исследования «О раздраженных мышечных и нервных волокнах» [1797.1], плод нескольких лет работы, так что мы вправе предполагать, что он в непродолжительном времени заинтересовался великим открытием болонского профессора.
Известно, как последний, заметив, что мертвые лягушки, лишенные кожи под влиянием электричества, судорожно сжимаются, – пытался найти, какое влияние оказывает на них атмосферическое электричество. С этой целью, отпрепарировав известным образом лягушку, он пронзил металлической проволокой спинной мозг ее и повесил на железную решетку своего садика. Лягушка вздрагивала по временам, и не только тогда, когда воздух был пресыщен электричеством во время грозы, но и в ясную погоду. Таким образом, явления эти никак нельзя было объяснить атмосферическим электричеством. Продолжая свои исследования, он положил такую же лягушку в комнате на железную плиту и заметил, что при соприкосновении