Диалоги со Смертью… о жизни. «Писака» Ежова
настрой, я сказала:
– Знаешь, какой самый лучший подарок ты можешь сделать?
– Какой? – Она вся обратилась в слух.
– Подарить жизнь… Если, конечно, это в твоих силах…
Она сразу стала серьёзной. И задумалась. Я съёжилась, испугавшись, что сказала лишнее.
– Ты знаешь, я так и сделаю! Расскажу тебе по секрету: у меня есть определённый годовой запас жизней, которые я могу спасать. И под Новый год я воспользуюсь остатком этого лимита и подарю кому-нибудь целых две жизни. Точно! Так и сделаю!
Её настроение опять поднялось, и на лице засветилась улыбка.
– Спасибо тебе, Писака! Ты опять мне помогла! Пойду «документы» приготовлю для этого подарка и «упаковку подарочную»! Чтобы всё как у людей было! Пока! – Она накинула капюшон и спешно вышла из квартиры.
А с меня сошло семь потов… Я испытала невероятное облегчение и счастье… Самый лучший и важный подарок получат в этот Новый год каких-то два человека. Возможно, они даже никогда не узнают, что смешной детский мультик продлил их пребывание на этой Земле. Но факт остаётся фактом… Мы сами создаём новогоднее настроение. И не только себе!..
История двенадцатая
Имбирное печенье
– Скучно мне, Писака.
Она появилась у меня за спиной. Резко и без предупреждения. Я как раз дописывала последние строки нового стихотворения.
Гостья бесцеремонно схватила мой листок. Приблизила к своему «носу». И начала читать вслух:
– «Какие в любви мы треклятые дураки. Ни ума, ни стыда, ни жалости. Полцарства готовы отдать за любимых. Вечные попрошайки: улыбнись мне, пожалуйста… Отпустить… А оно ремнями привязано. К коже пришито. Я на живую резала, а оно не забыто. Плавила воском, молола на жерновах. Смеётся, хохочет: „Не получается? Ах…“»
Я вскочила и попыталась дотянуться до листка:
– Не читай, пожалуйста!
– А чего это не читать? Ты же писала для читателей. Вот я и читаю. Не отвлекай.
Она продолжила:
– «Не получается. Плюну на свою боль. Лихо папаху из радости заломлю. Я – твой маяк и метафорический свет. Я тебя Очень. Очень. Очень Люблю. Сердце моё временами кричит и бесится. Как говорил Маяковский: „Если я стану тряпкой… вытри мной пол на одной из своих лестниц“».
Дочитав, она отшвырнула листок.
– Вот. Опять одно и то же.
Гостья встала в проходе между коридором и кухней. Сцепила руки в замок и заговорила:
– Что это? Скажи мне. Что это за сопли? Кому это интересно?
Я открыла рот, пытаясь ответить. Но она посмотрела на меня так, что желание возражать отпало.
Она продолжала:
– Я долго к тебе не приходила.
Я кивнула.
– Я долго ждала, когда ты прекратишь писать эту галиматью. Но, тебя несёт. Ответь мне. Кому. Это. Интересно?
Главным признаком того, что она начинала злиться, было дробление слов в предложении.
Получив право голоса, я заблеяла:
– Л-л-л-людям.
– Что