Личное дело. Мэри Х.К. Чой
сэндвич. С раннего детства он ест медленнее всех.
– За вокал.
– Ну, черт, – говорю я. – Поздравляю, что ли.
Погодите-ка, что, этот смазливый засранец тоже станет знаменитостью? Я теряю аппетит, доедать сэндвич уже не хочется.
– Кстати, – говорит папа, вставая и стряхивая с коленей крошки. Он надевает очки и протягивает Рейну папку-скоросшиватель на трех кольцах. – Я хочу, чтобы вы, ребята, прочли мой сценарий.
Это уже слишком.
«Я хочу, чтобы вы прочли мой сценарий» – это последнее, что хочешь услышать из уст отца. Это так неловко. Все равно что видеть его среди участников флешмоба или перед микрофоном. Между прочим, я был свидетелем и того, и другого, и мой мозг просто кровью истекал в те моменты.
– Сценарий? – переспрашиваю я, высоко вскинув брови.
Рейн пинает меня по ноге.
– Это его новая страсть, – объясняет мне брат.
– Я теперь сценарист, – радостно сообщает папа. Он даже не додумался добавить слово «начинающий» или сформулировать иначе, например: «Я пробую написать сценарий», как сделал бы нормальный человек. Между тем за последние несколько лет он успел побывать поэтом, мастером тай-цзи, целителем рэйки, а теперь вот это? Серьезно, папа своим поведением напоминает мне ребенка богатых родителей, вот только богатых родителей у него нет.
– Может, пришлешь по электронке? – спрашиваю я. Чувствую, как жареный, похожий на мягкий пластик сыр поднимает бунт у меня в пищеводе. Я ни за что не стану читать папин сценарий при нем.
– Лучше воздержусь, – говорит он. – С авторскими правами надо быть аккуратнее.
О, ну конечно, ведь русскому хакеру, который совершает заказы через «Постмейтс», сидя в своей московской квартире, прямо не терпится прочитать первые сценарные наброски моего отца.
– А знаете что? – радостно восклицает он и хлопает в ладоши. – Приходите на репетицию через пару недель. – Он сверяется с красным настенным календарем с золотыми каллиграфическими буквами. Папа бесплатно получил его в китайском продуктовом на Новый год. – В выходные после восемнадцатого, в три часа.
– Окей! – соглашается Рейн.
– М-м-м, – хмуро тяну я. – У меня как раз смена.
– Ты же работаешь в ночную, – говорит Рейн, сверля меня взглядом. – Мы придем.
– Великолепно, – говорит отец. – Давайте прогуляемся.
Папа начал эти бесцельные моционы с тех пор, как прочитал в биографии Стива Джобса, что основатель Apple любил такие прогулки, и теперь два-три часа, в зависимости от погоды, он бродит по улице, пожевывая семена фенхеля. В настоящее время он делает это по утрам после завтрака и между написанием резюме по семьдесят пять баксов за штуку. Неплохая движуха. Еще папа не гнушается репетиторством, дает уроки вождения и выполняет мелкие задачи в качестве самого болтливого швейцара в Трайборо.
– Сперва у меня была идея поставить спектакль в Киссене, – благоговейно рассказывает он, пока мы переходим улицу Рузвельт и направляемся к Мейн-стрит.