Смена. Военный дневник подполковника Джордже Аничича. Джордже Аничич
детства Нови-Сад спит беспокойным сном. Излучение на СНР не проверяем, чтобы не выдать себя и не стать мишенью. Пока всё в порядке. Дани мне сказал вечером, что Джокич всё время держал высокое напряжение на передатчике. Могут ли определить частоту передатчика по эквиваленту? За эти 17–18 дней войны мы излучали СНР в течение нескольких мин ут. Из них 20–25 секунд при уничтожении F-117А. Прапорщик Варга смотрел на свой гадальный маятник. Суеверие. Говорит, что мы собьём ещё один. Таинственно спрашиваем его – когда и кто? Отвечает, что слава придёт внезапно, как и прежде. И что самое главное – мы не пострадаем. Но при этом надо быть осмотрительными. Они накажут нашу глупость или ошибку. Накажут нашу слабость, если ошибок будет много. Варга сказал, что Милошевич подпишет мирный договор между 15 и 20 числом этого месяца. Это ещё не точно и не скоро. Жизнь – это секунды и для нас, и для них. Гораздо больше для нас. Сколько ещё секунд до того времени? Слушаем новости в 3.00. Говорят, что в 15.45 где-то у Призрена сбили самолёт. Добавляют, что в 00.15 в районе Бачкога Брестовца, около Зреньянина ПВО поразила ещё один самолёт. В сегодняшней газете написано, что 19 стран, которые участвуют в агрессии против СРЮ, имеют население более 900 миллионов и находятся в ряду самых богатых стран мира. Нас около 10–12 миллионов, значит соотношение 1:90. Великолепно. Наша страна, в последние 7–8 лет измученная санкциями, входит в ряд беднейших стран Европы.
Сохраню эти номера журнала „Армия“. Я должен их подарить сыну. Чью жизнь я проживу, и кто её хозяева? Поистине, моя жизнь – это роман. Знаю, что каждый так думает о себе, и, вероятно, так и есть. То, через что я прошёл, укрепило меня. Но лучше бы не такой ценой. Потеря отца, кровавый распад Югославии, небывалые в истории санкции, разрыв брака, потеря матери и теперь война. Эта часть моей жизни принадлежит прошлому. Хорошо бы, чтобы такое прошлое было непродолжительным.
Жугич сегодня принёс и отдал Муминовичу три паяльника под подпись в накладной. Подпись на войне?! Как будто дал ему боеприпасы или оружие. Традиция мирного времени. Муминович спорить не стал. Дотлич, воин из Боснии, мой сослуживец. Ему пришлось больше заниматься организацией тыла. Человек должен родиться для некоторых дел – иметь соответствующий ген.
Волф играет в „Тетрис“ или во что-то ещё. На нём телефонная гарнитура. Молодость. В мою молодость этого не было. А его молодость – это война. Каждый что-то имеет. Это карма. Когда-то в школе я хорошо писал сочинения на сербском (тогда сербско-хорватском). Говорят, что только измученная душа красиво пишет. Тогда я, действительно, следуя течению мысли и трепету души, имел что написать. Беззаботность давно исчезла. Я часто вспоминаю детство. Сравниваю его с детством детей моих знакомых. С таким воспитанием никогда из них не получится настоящих людей. А может и получится. Тогда моё представление о спартанстве неверно. Действительно, верно то, что как ты рос, так и своего ребёнка вырастишь. Может быть, мы употребляем меньше грубых слов. Потому что мы более образованы. Но жизненного