Время не ждет!. Василий Панфилов
исключаю даже вторжение «С целью наведения конституционного порядка».
Заснул уже под утро, пообещав себе выделить на Германию свободные ресурсы.
Глава 8
Стоя у начала бобслейной трассы, хлопаю спортсменов по плечам, напутствуя перед стартом.
– Порвите всех, парни! Вы – настоящие мужики! Датчане!
Нервно оскалившись, родич тычет меня кулаком в грудь и садится в гоночный боб. Радио хрипит, объявляя спортсменов, и после отмашки спортсмены начинают движение.
Сложив ладони перед губами, шепчу что-то матерное… но со стороны, наверное, выгляжу очень благочестиво. Дурацкий, дурацкий спорт!
Два экипажа вылетели с трассы за время соревнований. Японцы отделались лёгким испугом, а вот французам придётся не одну неделю пролежать в госпитале. Хрен бы с ними… но за родича переживаю!
Парни искренне уверены, что я фанат бобслея, но вот ни капельки не интересно. Вот медали, это да! И возможность пропихнуть Петера в состав сборной.
Очередная многоходовочка, чтоб её! Петер как олимпиец получает доступ в такие выси, о каких и не смел мечтать недавний работяга. Для дела нужно, не для понтов!
Дания на первый взгляд лишена сословных предрассудков, но… только на первый. Мелкие, но досадные шероховатости вылезают то и дело в самых неожиданных местах. И реклама, да…
Я представляю не только Данию, но и некоторым образом университет Нью-Йорка. Петер – проект чисто датский. И Дан… тоже всё-таки родич, пусть и в таком дальнем колене, что родство это чисто формальное.
Но если… нет, когда! Фамилия Ларсен трижды прозвучит при награждениях… о, это будет такой задел для рекламы, что хватит на многие годы! Уж я-то постараюсь, что все… вот буквально все знали, что мы родня!
– Датская четвёрка прошла трассу с результатом… – хрипит радио.
– Жив, – Мелькает радостная мысль, – главное – жив!
– Второе время! – Нервно орёт Петер, – Слыхал!? Второе!
– Погоди, – успокаиваю его, – ещё румыны остались.
Сжав кулаки, родич презрительно фыркает и начинает нервно расхаживать, дожидаясь окончания гонок.
– Есть! – Несколько минут спустя орёт один из членов экипажа, – Серебро наше!
В этом времени неприлично слишком ярко выражать свои эмоции, так что сдерживаемся, обменявшись только тычками. Особенно досталось моим рёбрам – спонсор, ети!
Гоночный боб удовольствие недешёвое само по себе. А уж когда конструкция переделывается раз за разом, а к работе привлечены лучшие авиационные инженеры, и подавно. Ещё трасса, проживание… в общем, без меня датского бобслея просто не было бы. Как и самого участия в Олимпиаде.
Петер старается сдерживаться, но его аж трясёт от эмоций.
– Одииин!
Вопль поддерживает вся команда… это тот случай, когда можно…
Пытаюсь напомнить себе, что конкуренции по сути и нет, всего-то восемнадцать стран участвуют в Олимпиаде, притом только одиннадцать из них представлены