Твердыня тысячи копий. Энтони Ричес
тоном: – Итак, рядовой… э-э?..
Маний отрицательно качнул головой. Черты его лица заострились от волнения.
– Я не дурак, если мы договоримся, то все должно остаться между нами. Стоит кому-то из чужого контуберния пронюхать, сколько монет принесла мне вот эта штучка, я потеряю и золото, и голову быстрее, чем ты можешь ограбить зеленого рекрута на полгода жалования вперед за ржавый доспех. Имей в виду: вот эта красота – пенсия для меня и моих товарищей.
Актуарий и глазом не моргнул, кивая с мудрым видом.
– Да-да, мой друг, ворья кругом развелось – не продохнуть, так что я не осуждаю твое пожелание остаться безымянным. Но… могу ли я узнать, какими судьбами тебе удалось найти эту… занятную вещицу? Трофей, поди? Я не ошибся? Насколько я понимаю, такой торквес вполне мог украшать шею какого-нибудь дикарского вожака, пока ему не снесли голову… хотя не припомню, чтобы в сегодняшних сводках сообщалось о подобном инциденте. Отсюда вопрос: откуда я могу быть уверен, что это не подделка?
Тунгр фыркнул, но веселости в его лице не было и в помине.
– Можешь не беспокоиться, все по-честному. Мы первыми ворвались в становище, когда рухнул частокол. А едва синеносые дали деру, как моя когорта гребенкой прошлась по ихнему холму, заглядывая в каждый шатер, каждый шалашик, выковыривая тех, кто попрятался. Рабы получатся что надо! Так вот, в одном из шатров нашел я какого-то варвара, вернее, его труп. Дротик из нашего стреломета прошиб его насквозь. Должно быть, ему поручили присматривать за этим ожерельем, но досталось оно мне с ребятами. Короче, что ты можешь предложить за такую славную вещицу?
Интендант выставил ладонь, с усмешкой наблюдая, до чего неохотно ауксилий расстается с тяжелым золотым украшением. Осмотрев витую гривну под светом масляной плошки, он одобрительно кивнул:
– Замечательно. Искусная резьба, явно подлинник. А если сюда добавить какую-нибудь романтическую историю вместо тупого пересказа об обыске трупа, то удачно подобранный коллекционер отвалит за нее небольшое состояние. Тебе же я могу предложить не больше пятисот монет… – Актуарий вернул гривну и лишь дернул плечом на гримасу, которую состроил пехотинец, потерявший дар речи от возмущения. – А чего ты ожидал? Десять тысяч золотых и ночь любви с самой крутобедрой кобылой нашего эскадрона? – Он устало вздохнул, будто изложение прописных истин укрывательства военных трофеев было самым обычным и давно наскучившим делом. Маний лишь сузил глаза, чувствуя, что ничего не может противопоставить превосходно отработанной технике облапошивания простаков. – Ты пойми, Безымянный, такие вещицы сами себя не продают. Первым делом я сбагрю ее одному скупщику, что живет на юге провинции. Понятное дело, не в убыток себе. Он, в свою очередь, перешлет ее в Рим знакомому купцу и тоже с этого кое-что поимеет. А уже купец найдет нужного барышника, который специализируется по редким и опасным сокровищам.
Видя, что тунгр в замешательстве, актуарий