Бессердечный принц. Эшли Джейд
нахмурился, когда она достала из стеклянной витрины большой чизкейк.
– Но ей нравится клуб…
– Поверьте профессионалу, юноша. Когда любишь, и картошкой поделишься.
Ясное дело, он был в полном замешательстве.
– Я понятия не имею, что это значит.
Я тоже, приятель.
– Это значит, – протянула она, закрывая, а затем заклеивая коробку, – что когда вы влюблены, вы делитесь всем без обиды. – Она указала на упакованный десерт. – Включая этот восхитительный чизкейк.
Прежде чем он успел заговорить, она нажала несколько кнопок на кассовом аппарате.
– С вас пятьдесят два доллара сорок семь центов.
К моему удивлению, мужчина достал бумажник и расплатился с ней, а затем ушел с десертом, который не просил.
Она перевела взгляд на меня.
– По средам после школы с четырех до восьми, а по субботам с шести утра до восьми вечера. Зарплата – двенадцать долларов в час. Никакого оплачиваемого отпуска или больничного. Если ты хорошо справишься, я добавлю еще одну смену.
Ее тон не предполагал никаких споров, поэтому я согласилась.
– Прекрасно.
Она снова открыла стеклянную витрину.
– Ты хорошо печешь?
– Да, – соврала я. – Но вы знаете, как говорят, всегда можно совершенствоваться.
Она что-то буркнула.
– А как насчет навыков уборки?
– Первоклассные.
Ну, хотя бы тут я не соврала.
Со вздохом она положила на прилавок маленький бумажный пакет и завернула в него канноли, а затем дала его мне.
– Увидимся в среду. Тете передавай привет. – Она подняла палец. – Погоди.
Она достала с витрины яблочную слойку и бросила ее в пакет.
– Это ее любимая.
Забавно, поскольку я готова была поклясться, что тетя больше всего любит булочки с корицей, но спорить не стала.
Как и обещал, Томми ждал меня снаружи.
– Спасибо, – сказала я, садясь на пассажирское сиденье.
– Взяли?
– После нескольких попыток.
Когда он удивленно поднял бровь, я уточнила:
– Скажем так, она очень разборчива в предпочтениях людей в десертах.
Хохотнув, он выехал со стоянки.
– Я должен был предупредить тебя об этом. Прости.
Я дала ему свой адрес и, пока он забивал его в навигатор, между нами наступило неловкое молчание.
– Как там твой бра…
– Как бы то ни было, я рад, что ты вернулась, – произнес он в этот же момент.
Я теребила распустившуюся нитку на юбке.
– Не могу сказать того же.
– Все в порядке?
– Да, вернее, нет, не совсем. – Я сделала глубокий вдох. – Если я скажу тебе кое-что, пообещай, что это останется между нами. Единственные, кто об этом знают, – это моя семья и…
– Дилан. – Он посмотрел на меня краем глаза. – Я никогда не стал бы осуждать тебя. Я сам столько дерьма натворил. Ты можешь рассказать мне все что угодно.
Ну, была не была.
– Мой отец… он натворил плохих дел на работе. – Я едва сглотнула