Ради тебя дышу. Екатерина Звонарь-Елисеева
противопоставить лорду Харлину? И, как оказалось, бояться стоило не самого факта жертвования собой ради других, а того, насколько её саму волновала эта непосредственная близость между ней и этим неотразимым фламийским лордом. Его голос, глаза, всё в нем вызывало в ней трепет. И куда, демоны ее побери, делась эта леди со своим советами и нравоучениями?!
Эдан прислонился плечом к двери и угрожающе долго молчал. А потом, склонившись, пристально вгляделся в её лицо, будто раздумывал над решением какой-то трудной загадки.
– Скажи, а кому-нибудь уже удалось вкусить сладость вишенки? Или всё достанется мне? – вкрадчивым тихим голосом осведомился он, наслаждаясь бурей эмоций, вмиг отразившихся на её лице после его слов.
Девушка недобро свернула глазами и замахнулась с искренним желанием залепить ему звонкую пощечину. Он улыбнулся, выпрямился и молниеносно перехватил её запястье одной рукой, а другой крепко обхватил за талию и прижал к себе.
– За что?! – его удивление выглядело вполне правдоподобно.
– За вопросы, недостойные лорда! – выпалила она.
Берни безуспешно старалась вырвать свою руку из его теплых и цепких пальцев. Она чувствовала, как присутствие и крепость духа, помогавшие ей жить в окружении Стеллана и Агроны долгие три года, покидают её. Как этот лорд Харлин незаметно для неё самой стал нарушителем её спокойствия. Как сердце её колотится в его присутствии, а предательский румянец расползается по щекам, стоит лорду бросить на неё пронзительный взор. Чтобы как-то привести свои мысли в норму, она, упираясь свободной ладонью в его широкую грудь, сосредоточилась на попытках оттолкнуть его.
Янтарные глаза Эдана мечтательно блуждали по её лицу, а после коварная улыбка снова обнажила белоснежные зубы с выступающими вниз верхними клыками.
– Лорды бывают разные, Черис. И отнюдь не все – благовоспитанны, соблюдают приличия и терпеливы.
– Так вы один из них, что ли? – почти пропищала она, теряя силы в неравной схватке с ним.
От осознания своих жалких попыток освободиться из его объятий, раздражение нарастало в ней удушающей волной. Пряный теплый аромат, исходивший от прижатого к ней разгоряченного тела, ударил ей в ноздри. Ослепительная улыбка, откровенный раздевающий взгляд и этот его голос вызвали в Берни смешанные доселе неведомые ей чувства. Собственная слабость и трепет перед ним угнетали девушку. Она злилась на себя и злилась на него, этого неотразимого лорда Эдана. И, судя по выражению его лица, её бесплодная борьба с ним и самой собой, доставляла ему особую радость.
– С тех пор, как я увидел тебя, думаю, самые тёмные стороны моей сущности вырвались наружу, милая, – сказал он, смакуя каждое слово.
Берни упрямо и непокорно вздернула подбородок.
– Я добровольно не дамся. Это понятно?
– Предельно, – хищно усмехнулся он и, обнажив при этом один клык, провел по нему языком.
До чего забавная девчонка! Ни капли не поддается его влиянию или успешно делает вид, что не поддается. И при этом умудряется