Не смей меня касаться. Марина Дмитриева
честно ответила я Ире.
– Обалденный мужик! – восхищенно произнесла коллега.
– Ага… – в моем голосе чувствовалось уныние. Ведь я расстроилась, мне так нестерпимо хотелось видеть Шувалова, смотреть в серые лучистые глаза, чувствуя небольшие удары эклектического тока, идущие по коже, прислушиваясь к вечным спорам феминистки, девочки-отличницы с распутницей, живущей во мне и все чаще заявляющей о своих правах.
«Если бы Шувалов относился серьезно к вашим взаимоотношениям, он бы подождал тебя сейчас, – зудела отличница, – не так уж и долго ты болтала с программистами, а до этого момента каждодневно звонил. Подумаешь, заглянул по пути к Михаилу Евгеньевичу, а ты растаяла, и уже готова… На все готова».
Мелодия звонка резанула по нервам. Еще до того, как взяла трубку, каким-то шестым чувством поняла, что звонит Алекс. И я продолжила стремительно таять. Дыхание от прошедшей по телу жаркой волны перехватило, сердце радостно подпрыгнуло в груди, щеки вдруг вспыхнули румянцем. Все симптомы прогрессирующего любовного идиотизма. Несколько раздосадованная на свою бурную реакцию, взяла трубку.
В моем коротеньком «да» звучало раздражение.
– Таня…
– Слушаю.
– Чем недовольна, Татьяна Лазарева?
Тем, что байкер Сашка, называвший меня своей девочкой, исчез из моей жизни три дня назад, укатив в темноту ночи на своем дорогущем мотоцикле, тем, что бизнесмен Шувалов Александр Иванович слишком занят, а скорее не считает нужным звонить такой скромной персоне, как я. Но вслух, конечно, сказала совсем другое.
– Вам показалось.
– Мы снова на вы?
– Не знаю.
– Тань, прекращай дуться, ужасно соскучился по тебе. Я в командировке был, целыми днями мучился, страдая от невозможности видеть свою Андалузскую красавицу.
– Что же не позвонили, Александр Иванович, от желания голос потеряли?
– Таня Лазарева, ты – язва!
Невольно засмеялась.
– Сестра говорит, что я ужасная зануда.
– Она не права, с занудами не бывает так интересно.
О… Вот и комплимента дождалась, точнее напросилась.
– Таня, пойдем пообедаем вместе?
– Мой обед уже закончился.
– Я позвоню Мишке, он тебя отпустит.
– Нет, не надо никому звонить, иначе у меня начнется острый приступ аллергии на излишне самоуверенных мужчин.
Теперь засмеялся он.
– Тогда давай поужинаем вместе.
И мы ужинали вместе, потом обедали, ходили в театр, кино, на выставку какого-то художника, и почти каждый день мне приносили цветы, причем очень часто вместе с вазами… Офис, гостиная в нашей квартире стали похожи на цветочно-вазочные магазины. По вечерам, когда Алекс привозил меня домой, мы активно целовались, так, что горели губы и весь мир пускался вместе со мной в эротическую круговерть. Только вот противные отличница с феминисткой неизменно отталкивали Шувалова, не позволяя опытным знающим пальцам, постоянно норовившим залезть ко мне под одежду, а то и вовсе ее снять,