Не смей меня касаться. Марина Дмитриева
сочетается с родом занятий. Вам бы розу красную в волосы и фламенко танцевать.
«Он бы еще предложил к стриптизу перейти», – возмущалась феминистка. «А что?! Мы можем, – жарко шептала развратница, – давай станцуем, Танечка, да так, чтобы этот наглый прекрасный представитель мужской породы обалдел от наших извиваний».
– Я занималась бальными танцами целых шесть лет. Фламенко не смогу, а вот танго запросто. Но колонки цифр мне тоже очень импонируют, они статичны, они логичны и не падают просто так, вдруг, как бумаги или бокалы с шампанским.
Красивые мужские губы чуть изогнулись в усмешке. Убийственно сексуальной усмешке.
Я же продолжила умничать:
– И если прибыль какого-то ряда уменьшается, то всегда можно выявить закономерность ее снижения.
– А вы уверены, Танечка, что в падении бумаг и бокала из ваших рук не было никакой закономерности?
Конечно, была, причем самая прямая – я дурею от генерального директора компании «Стройинвест».
Усмешка мужских губ стала шире, еще более обворожительной. Неужели он догадался о моей оконной влюбленности?!
– Нет ничего случайного, Александр Иванович, помнится, вы сами выявили эту закономерность – всему виной моя природная неуклюжесть, – улыбнулась во всю ширь своих зубов.
Видимо, лыбиться я тоже могу более чем обольстительно. Во всяком случае, серые глаза прямо-таки завороженно уставились в мое лицо, на мои губы.
– Мне кажется, – вступил в разговор Михаил Евгеньевич, – в каждой женщине должна быть определенная доля непредсказуемости. Излишне логичные девушки на меня лично навевают скуку.
– Каждому свое… – задумчиво протянул Александр Иванович, все так же пристально разглядывая мое лицо. – Мне вот иногда нравятся приличные, немного чопорные девочки-отличницы. Под их спокойной личиной могут скрываться нешуточные страсти. А когда яркая внешность андалузской красавицы сочетается с высоконравственным поведением леди викторианской эпохи, такое противоречие невольно притягивает взгляд.
«Ничего, что ты до сих пор здесь находишься?» – возмущалась во мне феминистка. А серые глаза Шувалова Александра Ивановича опять начали манипуляции с моих платьем, одновременно задирая кверху его подол и опуская с плеч бретельки. Причем глаза генерального директора фирмы «Эверест» тоже начали меня ощупывать, оценивать, словно пытаясь понять: «И чего он нашел в ней такое?! О, есть, сиськи ничего себе так, ножки, признаться, тоже весьма-весьма хороши».
От этих нескромных взглядов лицо начало гореть еще сильнее. Все же «принцы» гораздо лучше смотрятся на расстоянии, чуть приглядевшись, понимаешь, что они еще те «козлы».
– С вашего позволения, пока вы не начали в моем присутствии обсуждать свои предпочтения в девушках по отдельным частям женского организма, мне лучше удалиться. Приятно было поболтать о закономерностях падения бокалов.
Повернулась и пошла прямиком из зала. «Правильно, хватит фуршетиться, Таня, – поддержала мое