Сага об орке. Выбор сделан. Игорь Чиркунов
но знаешь, все равно, мне иногда кажется, что ты откуда-то не из нашего мира!
Вот черт! Ох уж эта пресловутая «женская интуиция», и не верю я в нее, а вот поди кож, нет-нет, да и в точку! Поспешно постарался увести разговор на другую тему
– Так ты говоришь в Борге родилась? Как интересно. А как у Гунара оказалась?
Вышли за ворота, остановились.
– У меня родители умерли, – как о чем-то обыденном сказала Гретта, – осталась одна и пришлось наниматься в работницы. Как раз на тинг приехал Гунар, ему нужны были рабочие руки. Посмотрела я на него, он показался нормальным одальбондом, без закидонов и не жадным. Вот так здесь и оказалась.
– И давно?
– Четыре года уже.
– Понятно. А чем родители занимались?
– Отец держал лавку, но последний год много болел, и когда умер оказалось, что должен Ганзе больше, чем все наше имущество. Мама умерла за год до него.
– А дяди-тети?
– Нет у меня никого. Был вроде брат у отца, но где он, не знаю…
Охренеть! Мне что-то стало не по себе. Такая вот простая история – жил себе человек, в смысле орчанка, не тужил, и вдруг раз – никому не нужен. Меня аж передернуло
– Ты чего, Асгейр?
– Да… Что-то история твоя прям серпом по сердцу.
– Не переживай, – она повернулась, провела кончиками пальцев по моей щеке, – ты же и сам такой!
– У меня хотя бы родня есть.
– Родня, – Гретта скривилась, вздохнула, не стала развивать мысль.
Было зябко, я еще раз поежился. Да уж, мелькнула мысль, сейчас к ручью ее не отведешь, на плащике не порезвишься.
– Гретта… – я обнял девушку, притянул к себе, мои губы нащупали ее… А потом и руки прошлись по всему телу
– Что? – наконец она оторвалась от меня, чуть отстранилась, прогнувшись в талии, которую я по-прежнему прижимал к себе.
– Мне надо идти… – пожал плечом, – Дела, понимаешь. Но завтра к вечеру жди. Со мной Хе́льми обещал с самого утра позаниматься, так что ночевать, – сказал с очевидным подтекстом, – скорее всего останусь у вас.
– Останешься? – лукаво улыбнулась она, – Так я буду ждать…
Мы еще немного по обнимались, поцеловались, наконец она повернулась
– Я пойду, а то там Ке́лда. Сердиться будет
– Иди
Шутливо шлепнул ее по заднице, заработал еще один лукавый взгляд через плечо, и мы наконец расстались.
Возвращался на пастбище уже привычным манером, чередуя шаг с бегом: легкой рысью в горки и по ровному, шагом вниз и когда чувствовал, что скоро взмокну. Мелькнула мысль, что надо бы и скоростной бег потренить, но не на переходах. Может по утрам?
Вновь пошел легкий снежок, и по всему было видно, что этот уже до весны. Кожаные подошвы башмаков еще не скользили, но что-то будет, когда снега насыплет побольше?
Сейчас на дорогу от пастбища до усадьбы Гунара у меня уходило часа два. А когда первый раз ехали с Фри́тьефом на лошадях – все три! Правда тут не дороги, а сплошные направления: холмы, поросшие кустарником и низкими, корявыми деревцами