Сыр в мышеловке. Минипамфлеты, рассказы, очерки. Сергей Коханович
мудак совсем нюх потерял?! – заговорил Эдик, как бы ожидая сочувствия Виктора, внимательно читающего анкету. – Ну ничего, я этому уроду устрою сладкую жизнь, он у меня попляшет в комиссии по трудовым спорам, это начальство обнаглело совсем, они думают, что им все можно, не на того напал, хрыченыш.
Не проронив ни слова, Виктор быстро подписал анкету и протянул ее Эдику. В этот момент их глаза встретились. Эдик вдруг почувствовал себя каким-то маленьким, кухонным тараканом. Все слова, которые ждали своей очереди, чтобы унизить начальника цеха, вдруг застряли непонятно где, то ли в начале дыхательного тракта, то ли в конце его, а уходя, он заметил, что сам того не желая, произнес: «спасибо и до свиданья». Слова, словно под гипнозом, сползли с его губ. Закрыв за собой дверь, Эдик облегченно вздохнул.
– Надо же, есть ведь такие противные люди… – подумал он про начальника охраны.
Виктор напоминал ему рентгеновский аппарат, от которого невозможно утаить истину, его, Эдика, нутра. Такие люди ему определенно не нравились. Вот и начальник цеха Егор Васильевич, такой же урод – разыгрались здесь в ум, честь и совесть нашей эпохи. Да, в принципе, пошли они на… Я теперь свободен, немного отдохну, а там что-нибудь придумаем. Сделаем, придумаем, помыслим у него всегда были во множественном числе, так как мысленно эти функции он всегда возлагал на всю свою родню. На улице майское солнце, голубое небо, щебет, спрятавшихся в кронах деревьев птиц, и, конечно же, дурманящий весенним запахом, воздух, приняли Эдика в свою праздношатающуюся компанию, а в качестве успокоительной таблетки судьба подарила ему видение в образе, пока еще не четком, несколько размытым, но, судя по контурам, очень многообещающим. В начале улицы в его сторону двигалась обалденная фигурка, принадлежащая беспечной, можно сказать, бунтарской и, конечно же, романтической натуры, Настеньки Волиной.
Может быть, Эдик и не блистал повышенным интеллектом и глубокой эрудицией, но в области знакомств с хорошенькими девчонками он имел определенный успех, которым и пользовался при каждом удобном случае. Вот и сейчас неведомые силы интуиции подтолкнули его обратно к проходной, где он с жалостливой гримаской выпросил у охранника кусок картона и маркер, и второпях написал: «ДОЛОЙ ПРОДАЖНУЮ АДМИНИСТРАЦИЮ! ДОРОГУ МОЛОДЫМ ТАЛАНТАМ!». Затем, кое-как прилепил, так же, второпях написанный плакат себе на грудь, и постоянно, вскидывая кулак вверх и твердя «но пасаран, но пасаран!» он вышел на площадь перед зданием администрации, где его и заприметила Настенька. Интересный паренек привлек ее внимание, один с плакатом, что-то выкрикивает и машет рукой. Определенно Настеньке он понравился своей неординарностью, и сходством с ней самой, такой же ершистой с повышенным чувством справедливости.
– А почему «но пасаран»? Настенька, приветливо улыбнулась новоиспеченному революционеру.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».