Праздничный коридор. Книга IV. Валентина Ильянкова
да и следственная проверка тоже. В редких, избирательных случаях уголовное дело возбуждалось после тщательного изучения и исследования всех фактов совершенных нарушений закона. Обычно диагноз злоупотреблений ставился по «чуйке» дознавателя. Так ломалась жизнь многих невиновных лиц. Нынешний арест Левона подтверждал массовость заболеваний правоохранителей от своего превосходства над рядовыми согражданами. Ненаказуемая вседозволенность, в ряде случаев безграмотность и хамство, процветали в среде прокуроров и следователей. При приеме на работу эту категорию госслужащих не тестировали на знание законов и соответствие вакантным должностям. Адвокатов они не воспринимали, как сторону защиты в связи с чем существовало полное отсутствие к ним уважения и популярности среди правонарушителей. Большинство господ из разряда «правоохранителей» строили свои заключительные обвинения исходя из своих личных побуждений или амбиций – повышение по должности, новые звезды на погоны, гарантированные поощрения из кармана обвиняемого или другие корыстные цели.
«Нет и нет, – размышляла Зося, – я просто не имею морального права отправить матушку Евгению в следственный изолятор. Не могла я так кардинально ошибаться в человеке. Я вот что сделаю: встречусь с ней и напрямую спрошу для каких нужд ей понадобились деньги благотворительного фонда. Факт мошенничества имеет место быть, так утверждают документы. Нужно ее выслушать и только после этого делать выводы».
Матушку Евгению Зося нашла в ее директорском кабинете, она сидела на стуле и напряженно всматривалась в дверь.
– Я ждала Вас, Зоя Николаевна, – сказала она вместо приветствия, – Когда мне сказали, что Вы приехали сюда и сейчас что-то разбираете с аудиторами, я предположила, что меня вот-вот вызовут к Вам для беседы. Время шло, но меня не вызывали и тогда я предположила, что Вы сами придете ко мне. И вот Вы пришли. Цель Вашего визита мне понятна, и я готова объяснить Вам свое поведение и некрасивые действия с деньгами. Да, бес попутал, крала деньги и зачисляла их на заработные карты мои и еще нескольких монашек, которым я доверяла. Они обналичивали эти деньги и в полной сумме мне отдавали. Вот они все, ни рубля не потратила на свои нужды.
– Не потратили? – удивилась Зося, – Тогда не поняла, в чем смысл хищений в особо крупном размере? Какие нужды Вы испытывали, что решились на мошенничество, а точнее на богохульство? Это Вам совершенно не свойственно! Зачем? Жду от вас конкретный и полный ответ, чтобы принять правильное решение.
– Да, отвечу, – матушка Евгения перекрестилась и платочком смахнула слезу со щеки, – монастырь наш в Лабении терпит нужду. Материальную нужду. Монахини и дети, которых мы приютили, живут впроголодь, носят ветхие одежды. Мы отказываем себе в любой покупке и рассуждаем таким образом: самое главное есть крыша над головой, а еду и другие блага Бог пошлет. А в пансионате мы питаемся