Африканское дежавю. Владимир Николаевич Лукашук
вдруг в проёме стеклянной двери появилась стройная и юная негритянка. Её, будто точёная из эбенового дерева, фигура плавно прошла через зал и скрылась в глубине полутёмного коридора. Длинные ноги, едва прикрытые вишнёвой мини-юбкой, и небольшие соски сквозь кофейную футболку сразили Евгения наповал. Надо отдать должное, что лицом природа тоже не обидела девушку.
Бандерша сразу перехватила взгляд клиента и несколько напряглась. «Зараза такая, сейчас поднимет ставки», – ругнул себя Хазаров за проявленную слабость в извечном процессе «товар – деньги». О, он хорошо изучил эту древнюю игру, торгуя с девяностых годов подержанными автозапчастями на иномарки. Потому уже небрежным кивком головы показал:
– Вот эту можно?
Толстуха на ломанном английском стала трындеть, дескать, она стоит дорого, хотя гость и получит самые незабываемые впечатление:
– It will be wonderful! I promise you!.. 1
– Ну-ну, посмотрим… – промычал Хазаров. – Сюда я больше не вернусь, потому надо вкусить эротики в полной мере.
Бандерша знаком попросила его посидеть, а сама отправилась по коридору.
Через пять минут она появилась, плотоядно улыбнулась и кратко произнесла: – Fifty.2
«Вот зараза, – подумал повторно Хазаров. – Менеджер отеля уверял, что проститутки стоят по десять баксов». Но торг был совершенно неуместен, когда в его воображении вновь всплыла стройная малышка. Он без лишних споров передал толстухе зелёную купюру с бородато-усатым мужиком, который с грустью взирал на извечно продажный мир. Тогда она назвала ещё одну цифру, показав на коридор:
– Five.3
* * *
Отделанная светлым деревом комнатка № 5 имела достаточно скромный вид. Правда, по стенам горели в керамических канделябрах свечи, что создавало недурную интимную обстановку. В центре – просторный сексодром с покрывалом а-ля зебра, на стене в изголовье огромное зеркало. В тишине слышались только звуки журчащей воды из пластмассового водопадика на столе. «Ага, она уже в ду̀ше», – отметил Евгений и сел в кожаное кресло в углу комнаты.
Негритянка вышла в аляповато-расцвеченной, как свойственно в этих широтах, простыне. Их взгляды встретились. Лишь теперь Хазаров заметил слегка раскосые глаза девицы, столь не характерные для её родной расы. Они вызывали двойственные ощущения – пугали загадочностью и притягивали некой потусторонней красотой. А полные чувственные губы вызывали самые крамольные желания. «Ей даже не нужно вкачивать ботокс, как нашим дурёхам, – позабавило Евгения. – Природа щедра к этой подруге с самого рождения». Тонкую шею девушки облегало диковинное ожерелье в несколько рядов из морских раковин и кварца синего, жёлтого и красного цветов. Она жестом показала, чтобы Евгений прикрыл глаза. Он повиновался и услышал щелчок бумбокса. Зазвучала медленная, со стонами секс-музыка…
В мужском воображении сразу возникли тропические джунгли, над которыми разметались сказочно яркие звёзды.
Это будет прекрасно! Обещаю вам! (англ.)
Пятьдесят (англ.)
Пять (англ.)