Биография неизвестного. Наталья Струтинская
человеческого сердца.
ГЛАВА 14
Неделя, открывшая во мне всю пламенность моего воображения и пробудившая самоотверженность по отношению к одному человеку, породила в моей душе абсолютное отвращение к другому. Глеб, еще несколько дней назад вызывавший во мне только сухое безразличие и легкое раздражение, к концу недели стал мне противен.
Время приближалось к полуночи. Задержавшись на работе дольше обычного (на этот раз причиной был вовсе не Федор, а большое количество работы), я доехала в пустом троллейбусе (если не считать подозрительного вида мужчину, который сидел на самом последнем сиденье) до своей остановки. Выйдя из троллейбуса, я обнаружила, что следом за мной выскочил и мужчина. Сердце мое невольно замерло в груди.
Я мгновенно совершила ошибку – я сразу же углубилась в безмолвный лабиринт московских дворов. Мой дом находился в десяти-пятнадцати минутах ходьбы от остановки, и, чтобы дойти до него, мне нужно было миновать несколько узких улиц, дворов и перекрестков. Быть может, это было лишь мое разыгравшееся воображение, но все же мне показалось, что мужчина последовал за мной.
Была темная осенняя ночь. Дождь едва накрапывал, осыпая пальто маленькими серебряными жемчужинами. Подняв воротник и в замешательстве коснувшись берета, я быстрым шагом двинулась вдоль улицы, предательски громко постукивая каблуками. Несколько раз я обернулась назад. В первый раз я не увидела ничего, кроме пустой улицы, которая была едва освещена редкими фонарями. Во второй раз на стене дома, который стоял напротив поворота на соседнюю улицу, я увидела тень: большая, она постепенно уменьшалась. Я была на улице не одна.
Я ускорила шаг, который скоро стал подобен бегу. На улицах царило безмолвие, ветер замер среди старых фасадов, лишь в кронах деревьев перешептываясь ветвями и на чердаках домов стуча железом. Я во все глаза вглядывалась в ночь, про себя проклиная работу и обещая никогда больше не задерживаться допоздна. Сердце то замирало в моей груди, заставляя дрожать в ознобе, то вновь безудержно билось, бросая меня в жар. Хоть бы кто-нибудь выгуливал собаку или так же, как и я, возвращался с работы! Но улицы были пусты, а окна домов – темны и безмолвны.
Когда я увидела знакомый перекресток, сердце мое радостно подпрыгнуло. В редких окнах моего дома горел свет, однако, в отличие от бесстрастных шапок фонарей, свет этот источал жизнь и тепло.
Я уже дошла до поворота, за которым оставалось только перейти дорогу, чтобы зайти в подъезд, когда яркий свет внезапно загоревшихся автомобильных фар пронзил пространство. Я невольно остановилась, ослепленная и испуганная.
За ближним светом фар, который в темноте переулка казался ослепительным, я не могла разглядеть марки автомобиля. Я видела только, как дверца со стороны водителя открылась и из автомобиля вышел мужчина. Устало и раздраженно вздохнув, я продолжила свой путь к подъезду.
– Вера… – услышала я приглушенный голос за тихим шелестом ветра и двигателя.
Я