Биография неизвестного. Наталья Струтинская
Я почти дошла до конца коридора, когда у меня внезапно возникло ощущение, что я не одна.
Я резко обернулась.
В противоположном конце коридора, у одного из кабинетов, я увидела молодого человека. Он не смотрел на меня, а только складывал в раскрытой темной папке какие-то листы. Потом он захлопнул папку и, не мешкая ни секунды, постучал в дверь. Осторожно, но уверенно раскрыв ее, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Коридор снова погрузился в тишину.
Спешно я прошла к кабинету, за дверями которого исчез молодой человек. 417. Нахмурившись, я постучала. Ответа не последовало. Я услышала только приглушенный женский голос. Тогда я нажала на ручку двери, и она открылась.
За дверями скрывался вовсе не кабинет, а приемная. Слева от входа, у окна, стоял небольшой стол, за которым сидела рыжеволосая девушка лет двадцати пяти и о чем-то увлеченно говорила по телефону. Когда я приблизилась к ней, она подняла на меня свои глаза, в знак приветствия кивнула мне и указала на диван и кресла справа от входа. Здесь уже сидели молодой человек и женщина, которую я видела у стойки администратора на первом этаже.
Я прошла к свободному креслу напротив окна. Светлые жалюзи были раскрыты, и яркий дневной свет заливал помещение. Опустившись в кресло, я невольно разочарованно поморщилась – я чувствовала себя так, будто на меня направили яркий электрический луч и должны были вот-вот начать задавать каверзные вопросы.
Прошло несколько минут, прежде чем секретарь положила телефонную трубку и приемная вновь погрузилась в тишину. На двери, рядом с которой стоял стол секретаря, висела табличка: «Филисов Владислав Анатольевич, начальник юридического отдела».
Я по привычке сжала мраморные ладони, покоившиеся на папке с документами, и судорожно вздохнула. В тот день я волновалась так, как не волновалась даже перед защитой диплома. Некоторое время я сидела, рассматривая свои пальцы, пока сердце мое хоть немного не восстановило свой ритм. Только когда прекратилось паническое биение в груди и сердце стало мерно постукивать в грудной клетке, я подняла голову и посмотрела на женщину и молодого человека, сидевших напротив.
Женщине на вид можно было дать чуть больше тридцати лет. Темные волосы ее были собраны в низкий пучок, а круглое, с правильными чертами лицо было непроницаемо. Она сидела, ни на кого не глядя, будто никого больше не было в приемной, и производила впечатление довольно высокомерной особы, хотя то скорее было следствием волнения.
В отличие от женщины, лицо молодого человека было более подвижно, черты его были мягки и непринужденны, будто молодой человек сидел вовсе не в ожидании собеседования, а пришел только за подписью для некоторых не слишком важных документов. Он сидел на диване, подавшись вперед, и по папке тихо отбивал большим пальцем левой руки какой-то ритм. Я не могла должным образом рассмотреть его лицо, потому как оно было опущено, а профиль его был только тенью на фоне панорамного окна. Однако у меня