Серебряный единорог. Сергей Кириченко
и прибраться помогу.
– Спасибо, амиго, – с чувством произнес Анатолийский. – Ты меня здорово выручил. Попал я с командой на все деньги. Приехал в Читу с одними фантиками.
Меркурий вынул из портмоне иностранные купюры и рассыпал их на столе. На невзрачной клеенке в бело-красную клетку осели немецкие марки, бельгийские и французские франки, итальянские лиры, испанские песеты, голландские гульдены – все мелкого номинала.
Тонкошеин завороженно уставился на разноцветную кучку – первый раз в жизни он видел европейские банкноты.
– Что вы с ними сделаете? – спросил он. – В Чите не поменять валюту на рубли. У нас только доллары достать можно, да и то по грабительскому курсу.
– Санузел обклею и открою музей банкнот, – сгреб деньги Меркурий. – Вода горячая есть?
– Есть, но часто отключают. Свет еще чаще вырубают. Свечки и спички на подоконнике. Ну, я пойду, на работу надо собираться. До вечера!
Заперев железную дверь за Тонкошеиным, Меркурий разделся до трусов и принялся за уборку. Он задвинул громоздкую мебель в угол зала, обложил ее листами ДСП, сложил ящики со стройматериалами башенками и сверху прикрыл всю конструкцию досками в виде крыши. Критически осмотрев сооружение, Анатолийский снял со стены репродукцию картины «Незнакомка» и удачно вставил ее между башенок. Человек с художественным вкусом мог принять это сооружение за шедевр абстракциониста. Большая комната сразу стала просторней. До четырех часов Анатолийский упорно занимался уборкой квартиры: помыл полы и окна, протер пыль на подоконниках, сложил мусор в два рваных мешка и вынес на помойку. В пятом часу вечера новосёл пошарил в холодильнике и обнаружил там две банки тушенки. Отыскав консервный нож, вскрыл жестянку и разогрел ее на плите. Усевшись на колченогий табурет, пообедал тушеным мясом. После скромной, но сытной, трапезы Меркурий с наслаждением помылся под душем, смыв дорожную грязь.
Квартирант стирал белье, когда пришел Тонкошеин, открыв двери своими ключами. Он принес полсумки картошки, две баночки варенья и трехлитровую банку маринованных помидоров домашнего изготовления. Анатолийский приятно удивился, вспомнив, что Тонкошеин был прижимистым по натуре. На учебно-тренировочных сборах он экономил на всем: на покупках импортных кофточек для жен, за которой тренеры специально ездили в Ташкент на Алайский рынок, на шашлыках, которые они иногда предпочитали столовским обедам в пансионате «10 лет Октября». Не участвовал он и на дружеских попойках, которые довольно часто устраивали тренеры из сибирских областей.
– Спасибо, амиго, за съестные припасы! – тепло поблагодарил Анатолийский. – Извини, что с голодухи слопал банку тушенки. Верну на место при первой возможности.
– Ничего страшного. Кушайте на здоровье. Я тут вам книжки принес.
– Книги – это хорошо: пища для ума.
– Да нет, – смущенно поправил собственник квартиры. – Расчетные книжки за свет, воду и отопление.
– А-а, коммуналка, – протянул Меркурий. – Обязуюсь платить точно в срок. Клянусь, как юный пионер.
Анатолийский