Анекдот в осенних ботинках. Марина Серова
Сердечный приступ? Вот уж чего я ожидала меньше всего. Осторожно выглянув из-за плеча Кири, решилась посмотреть на труп. В самом деле, никакой лужи крови под его головой не наблюдалось. Я почувствовала себя чуть-чуть получше. Но все равно тяжесть на сердце не отпускала. Я же его ударила! Он же упал! Конечно, после моих ударов падали, наверное, сотни человек, но никому еще не приходилось умереть от этого. А этот вон какой нежный оказался!
– Таня, да не волнуйся ты так, – снова заговорил Киря, увидев, что я немного ожила. – Все в порядке! Это была обычная самооборона. Слышала же, что судмедэксперт сказал? От твоего удара он бы не умер. Значит, это не на твоей совести. Тебе ничего не будет, обещаю.
– Киря, я убила человека… – медленно произнесла я. – Ты понимаешь, что это такое?
Подполковнику Кирьянову за свою жизнь приходилось несколько раз убивать людей, и он, без сомнения, знал, что это такое. И в то же время он знал о моей деятельности, поэтому поднял вверх брови и пожал плечами, считая все как бы само собой разумеющимся.
– Но… – начал он.
– Да он просто залез ко мне! Я не хотела, понимаешь! – прервала я его.
– Таня, я все понимаю, но ты сейчас не должна забивать этим голову, поняла? – Кирьянов, похоже, начал раздражаться. – Даже думать об этом не смей! А я обещаю, что помогу всем, чем смогу. Танька! Ну ты же у нас такая сильная, разумная, твердо стоящая на ногах!
Киря старался меня взбодрить. Я понимала это и согласно кивала, стуча пальцем по сигарете, непрерывно стряхивая с нее пепел.
Вздохнув, Киря встал, отобрал у меня сигарету и пошел на кухню. Вскоре он вернулся с пепельницей и веником и принялся сметать пепел. Вид Кирьянова в моей квартире с веником в руках в другое время, наверное, позабавил бы меня, но только не сейчас. Я сидела, как мумия. Киря управился с наведением порядка очень скоро, потом подсел ко мне и обнял за плечи.
– Танюха, я все понимаю, – заговорил он. – Но давай рассуждать здраво: если бы ты его не ударила, он мог убить тебя! Понимаешь? Конечно, первое время тебе придется тяжеловато, но это пройдет, поверь мне. И все будет по-прежнему.
Умом я понимала все это, но одному богу известно, как у меня было мерзко на душе!
– Ладно, Киря. – Я решила больше не изводить Кирьянова, который из-за моих переживаний никак не мог толком заняться своей работой. – Все нормально.
– Ну вот и отлично, – облегченно вздохнул Киря и сразу засуетился. – Значит, ты сейчас даешь нам подписочку о невыезде, и все будет нормально, да? Ты же понимаешь, что это всего лишь формальность! Ты, разумеется, останешься дома.
– Понимаю, – кивнула я. – Давай свою подписку.
Не глядя черкнув свою подпись, я протянула документ Кирьянову. Он сунул его в карман и сказал:
– Ну, все, мне пора ехать, а ты давай отдыхай, приходи в себя и ни о чем плохом не думай. А как только все выяснится, я тебе позвоню. Договорились?
Я молча кивнула, хотя прекрасно понимала, что не думать о том, что случилось, не смогу. И Киря тоже это сознавал. Но я даже не подозревала, насколько ужасно