Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть. Питер Хизер
моря в III и начале IV в., и еще одно – с востока Карпатских гор до Среднедунайской Венгрии в конце IV и V в. А раз так, то их легче было убедить в том, что пускаться в путь имеет смысл[26].
По крайней мере, некоторых из них. Ради всех потенциальных выигрышей Теодорих склонил своего отца пуститься в эту, безусловно, большую авантюру. Пока в начале 470-х гг. в Западной Римской империи, попавшей в яростный вихрь, грозивший задуть ее последние тлеющие угли, истощались денежные запасы, а следовательно, и сокращалось число солдат, ее восточная половина оставалась полна жизни. Аттила был повержен, с Персией заключен мир, а приток в Константинополь доходов от налогов из ее восточных провинций – источник жизни ее армий – был абсолютно цел. Поэтому появление на ее территории в качестве незваных гостей – даже если вы заявляете, что хотите помочь, – должно было вызвать значительные трудности, и никто в группе готов, имевший хоть сколько-нибудь мозгов, ничуть не сомневался в том, что так оно и будет. Неудивительно, что решение о перемене места жительства вызвало среди готов раскол – и очень серьезный.
В источниках конца IV–V в. зафиксировано несколько случаев, когда группы неримского населения типа паннонийских готов стояли перед соизмеримыми решениями на предмет того, перебираться ли им на новое место или оставаться на старом. Во всех случаях прилагались как положительные, так и негативные мотивы (в данном – соответственно большие богатства, потенциально доступные на земле Восточной Римской империи, с одной стороны, и уменьшающаяся нажива от яростного соперничества за главенство на Среднем Дунае – с другой), хотя баланс между ними был различным. Первых готов – тервингов и греутунгов, которые переправились через Дунай в 376 г., например, привлекло сюда, как и паннонийских готов, потенциальное богатство Римской империи, но именно жестокость гуннов заставила их тронуться с места в первую очередь. Во всех случаях, о которых есть сколько-нибудь подробные свидетельства и определенные мотивы, такие переселения вызывали политические расколы в тех группах, которые собирались их предпринять. Это отражает степень стресса, связанного с основными миграциями, даже для населения к ним привычного. Это, естественно, принимало такую форму, когда одна влиятельная группа среди вождей агитирует за переселение, а другая приводит доводы против. В случае паннонийских готов Иордан пишет следующее:
«Так как военная добыча, захваченная у одного и другого соседних племен, уменьшилась, готам перестало хватать пищи и одежды, и мир стал противен людям, для которых война давно уже приносила предметы первой необходимости. Так что все готы пришли к своему королю Тиудимиру и с великим шумом стали просить повести свою армию в каком-нибудь направлении, в каком он пожелает. Он позвал к себе своего брата [Видимира] и, бросив жребий, повелел ему идти в земли Италии… сказав, что он сам как более сильный пойдет на восток против более могучей империи».
Это
Караван фургонов: Малх из 20, P. 448, 1.245; ср.: Хизер (2009), 28 и далее – все ссылки на переселенческие традиции.