Мертвая земля. Кристофер Джон Сэнсом
вечер, опустившись у кровати на колени, я просил Господа исцелить моего больного друга Гая, помочь Джозефине во всех ее горестях, не оставить своими милостями леди Елизавету и тех неведомых мне путников у костра, к которым Фоуберри направил городскую стражу.
Глава 2
На следующее утро мы поднялись рано и, поспешно позавтракав, поехали в сопровождении Фоуберри и его людей в Хатфилдский дворец. Стало заметно теплее, легкий ветер гнал по небу кудрявые облачка и теребил меховой воротник моей черной шелковой мантии. Отправляясь во дворец, я надел также сержантскую шапочку. Николас, тоже в шелковой мантии, трусил рядом. Мой конь по кличке Бытие этим утром покинул конюшню с явной неохотой, – как видно, бедняга становился слишком стар для столь длительных поездок.
Хатфилдский дворец, удобное современное здание, возведенное из ярко-красного кирпича, имело просторный внутренний двор; оно было окружено парком, обнесенным высокими стенами. В настоящее время дворец этот являлся главной резиденцией леди Елизаветы, где проживал весь ее двор, насчитывающий около ста пятидесяти человек. У главного входа нас встретила круглолицая женщина средних лет, с серьезным и проницательным взглядом. На ней были черное платье и старомодный остроконечный головной убор, а на поясе висела связка ключей. Прежде мне уже доводилось встречаться с Бланш Харри; подобно Томасу Пэрри, она была уроженкой Уэльса и служила леди Елизавете с тех пор, когда последняя была еще грудным младенцем. Бланш не только являлась домоправительницей, но и решала, кому следует разрешить доступ к своей госпоже. Спешившись, мы склонились перед нею в низком поклоне. Кивком головы и легким мановением руки миссис Харри приказала Фоуберри и его людям удалиться; ведя под уздцы лошадей, они двинулись в сторону конюшни. Бланш смерила взглядом Николаса, державшего в руках папку с листами бумаги для записей; когда она повернулась ко мне, губы ее тронула едва заметная улыбка.
– Да ниспошлет вам Господь доброго утра, сержант Шардлейк. Боюсь, вчерашний дождь не слишком благоприятствовал вашему путешествию.
– Тем не менее, миссис Харри, оно прошло вполне благополучно, хотя мы и промокли насквозь.
Вслед за ней мы вошли в просторный вестибюль, увешанный гобеленами и обставленный изящной мебелью; впрочем, все здесь было выдержано в скромном и элегантном стиле, весьма отличном от цветистой роскоши, излюбленной старым королем. Все слуги были в темно-коричневых ливреях; иными словами, протестантский дух царствовал повсюду.
Пройдя по знакомому мне коридору, мы остановились у дверей кабинета мастера Пэрри. Повернувшись к нам, миссис Бланш негромко произнесла:
– Мастер Пэрри, несомненно, сообщит вам, что я осведомлена о том деле, ради которого он вызвал вас сюда. Кроме меня, об этом не знает ни одна живая душа. Запомните, ни слова… – тут она пристально взглянула на Николаса, – ни слова об этом не должно быть произнесено за пределами кабинета.
Николас