Невеста поневоле. Айрин Лакс
по шее, перебираясь на затылок. – Можешь поцеловать жениха. Снимок будет удачным.
Мне приходится сделать это – небольшое давление на затылок. Губы обречённо сталкиваются. Приходится пить его вкус, впитывая мастерство губ Анварова целоваться, ощущая каждой клеточкой тела хищную энергетику.
Наверное, нас снимают, потом слепят красивую картинку для предвыборной кампании будущего мэра. Победит честным путём или просто купит всех? Неважно…
Нужно двигаться дальше и попытаться сохранить хоть частичку себя, не поддавшись на уловки матёрого охотника.
– Улыбнись, Олеся. Тебе понравится быть моей невестой. Твоя жизнь будет разительно отличаться от того, как ты жила до…
Голос Анварова прерывается. Два резких хлопка. Мужчина покачивается. Ещё один выстрел. Теперь его сметает в сторону, а на белой рубашке расползается красное пятно.
Автоматически цепляюсь за Анварова, пытаясь удержать на месте. Мгновением раньше я была бы не против избавиться от этого кошмарного мужчины, прибравшего меня к рукам. Но теперь мои пальцы перепачканы в красном, и я уже не хочу слышать шорох шагов приближающейся смерти.
– Кто?
– Откуда стреляли?
Чёрный зонт отброшен в сторону. Охранники окружают нас, один из них докладывает по рации, прося подмогу. Слышится топот ног. Помощь приходит слева.
– Найти, откуда стреляли! Живо. Вызвать скорую. Оцепить территорию!
Охранники растягиваются цепочкой. Резкие приказы и громкие голоса слышатся, как лай служебных собак. Я не могу пошевелиться, цепляясь за мокрую мужскую рубашку. Сверху льёт дождь, превращая изысканную причёску в кисель. Но в глазах тоже стоит пелена дождя, а сердце заходится острой болью в груди.
Я не знаю, что делать. Как быть? Угроза реальна? Анваров не врал об опасности. Он может умереть. Я уже провожала в последний путь дорогих и любимых, но никогда не была от смерти так близко, как сейчас.
– Твою же… – раздаётся хрип из разомкнутых губ Анварова.
Мужчина открывает глаза, подёрнутые мутной плёнкой боли. Он стонет и проводит широкой ладонью по груди, подносит пальцы к лицу.
– Чёрт.
Я замираю без движения, не понимая, что происходит. Анваров приподнимается с моих колен и рвёт пуговицы на своей рубашке.
Вопреки моим ожиданиям на смуглой коже нет следа от ранений, но зато фиолетовым цветом наливаются синяки, и кожа испачкана красным.
– Пули резиновые! Это не кровь, а краска! Долбаные шутники… Я доберусь до того, кто это затеял!
Анваров опирается ладонями на колени.
– Что стоите, придурки? – гаркает в сторону охраны. – Живо… Найдите того, кто стрелял! – голос мужчины набирает обороты с каждой секундой, но теряется в раскате грома припустившего дождя.
Я растерянно сижу на асфальте. Брюки испачканы. Я мокрая, как кошка, случайно упавшая в грязную лужу. Красный – это всего лишь краска, да? Краска на моих руках. Но мне до сих пор страшно.
– Ты не умер, – выдают