Невеста поневоле. Айрин Лакс
6
Ильяс
Слышатся решительные шаги. Дверь распахивается. Олеся подлетает ко мне, замахиваясь рукой.
– Да как вы смеете?! Подонок!
Признаться, раньше девчонка казалась мне пресной и обычной. Но сейчас в ней появилось что-то от фурии – глаза засияли, волосы растрепались от быстрой ходьбы, щёки полыхают. Губки соблазнительно приоткрыты и кажутся аппетитными, пусть и выпускают ряд проклятий в мою сторону.
Девушка несётся ко мне, забыв обо всём, и, кажется, собирается ударить по щеке. Разумеется, это у неё не выходит. Олесю перехватывает охранник, сжимая в тугих объятиях. Приподнимает крошку в воздухе, но она лягается и царапается изо всех сил.
Я подхожу к ней, остановившись на безопасном расстоянии.
– Посмотри-ка сюда! – показываю Олесе телефон с фотографией её младшего брата. – Посмотри! – добавляю в голос немного льда.
Он остужает жаркий пыл гнева девушки. Олеся замирает в тот же миг и обмякает, глядя на фотографию. Глаза полны слёз. Она начинает всхлипывать.
– Есть ещё и видео, – пролистывая дальше, ставлю на воспроизведение.
Короткий видеоролик длится секунд пятнадцать. На нём пятилетний брат Олеси играет с другими малышами в игровой комнате под надзором двух нянечек.
– Забавный мальчуган. Очень общительный. Будешь хорошей послушной девочкой, позволю тебе видеться с братом. Станешь упрямиться – его усыновят. И ты никогда не узнаешь, кто его усыновил.
Мне приходится добавлять грозных нот в голос, чтобы до Олеси дошло. Я не шучу и не играю с ней в прятки. Это реальные условия нашего сотрудничества. Мои условия.
Олеся до сих пор учащённо дышит. Она так сильно рвалась ко мне, что блузка расстегнулась, демонстрируя высокую грудь, упакованную в тончайшее кружево. Стоит недёшево. Как и всё то, чем придётся окружить эту маленькую дикарку.
Спрятав телефон в карман, подхожу ближе. Подношу ладонь к щеке. Олеся резко сдвигает лицо в сторону, смотря на меня с ненавистью.
– Так не пойдёт, Олеся. Невесте желанны прикосновения жениха. Не дёргайся, крошка.
Усилием воли девчонка возвращается в исходное положение, но продолжает испепелять меня тёмно-серыми глазами. Если бы от взгляда можно было загореться, на моём месте осталась кучка золы.
Я глажу девчонку по щеке, скольжу ниже, очерчивая большим пальцем высокие скулы. Ей нанесли совсем немного макияжа, кожа Олеси нежная на ощупь, светлая, с россыпью веснушек. Это небольшое несовершенство кажется мне чем-то нереальным. Я уже забыл, когда на таком близком расстоянии появлялось лицо девушки, не отбелённое косметологами до скрипа.
– Умница…
Пальцы сами спускаются ниже, гладя девичью шею. Ловлю подушечкой большого пальца синеватую жилку, бьющуюся под тонкой кожей.
Трогаю выступающие ключицы и очерчиваю контуры яремной впадины. Олеся напрягается ещё больше, когда пальцы скользят ниже, в неприлично расстёгнутое декольте.
Палец скользит на границе роскошного белья