Обещания богов. Жан-Кристоф Гранже
и разбросал куски, как бросают собакам остатки дичи.
– Шуцманы[58] сразу вызвали нас, – пояснил Динамо.
– Почему нас?
– Все полицейские службы в курсе. Убийца-псих, как в старые добрые времена Петера Кюртена? И все это на нашу голову.
Франц хранил молчание. Давление на мозг ощущалось физически, как будто ему зажали виски в стальных тисках.
– Мы ничего не трогали, – уточнил Хёлм.
– И правильно сделали.
– Мы знали, что ты захочешь сам этим заняться, – ухмыльнулся тот. – У тебя всегда были шаловливые ручонки.
Бивен не был уверен, что сегодня выдержит ернические подколки Динамо. Он снова бросил на него взгляд. Хёлм представлял собой целый зоопарк: большое красное лицо, похожее на задницу бабуина, бегающие серебристые глазки, все время ускользающие подобно вытащенным из воды пескарям, бычья шея, кряжистые плечи, мощные руки и ноги. И ко всему этому волосат, как горилла.
Каблуком сапога Бивен перевернул тело. В шорохе листьев оно явило широкую чернеющую рану на горле. Низ живота зиял пустотой, не вызывающей желания разглядеть ее поближе.
Зато лицо, несмотря на землю и слипшиеся волосы, было на редкость тонким. Такая красота ранит мужчин, напоминая им, до какой степени сами они посредственны и как безнадежны их желания.
Убийца остервенело кромсал женщину: на животе видны были многочисленные разрезы. Как и у двух предыдущих жертв, имелись также раны, полученные при попытке обороняться, – на пальцах, руках, торсе.
Бивен заметил и следы укусов. Тиргартен славился дикой фауной: лисы, куницы, кабаны… Весь этот животный мирок пытался выжить под сенью Колонны Победы, подальше от праздношатающихся гуляк.
Бивен не был медиком, но отлично представлял, как все происходит в природе: на глаз он прикинул, что женщину убили утром. Звери не успели дать волю зубам.
– Известно, кто она?
Динамо протянул ему дамскую сумочку. Бивен взял ее, отметив качество кожи, инкрустированной жемчугом, – опять из богачек. Наверняка жена какой-нибудь шишки. А может, и член «Вильгельм-клуба». Scheiße!
Отыскал удостоверяющие личность документы в кавардаке из пудрениц, тюбиков с помадой и банкнот. Убийца явно не был вором.
Лени Лоренц. Родилась в девятьсот восьмом. Девичья фамилия – Клинк. Проживает в квартале Грюневальд. Ему уже где-то встречалось это имя. Она была близкой подругой Сюзанны Бонштенгель и Маргарет Поль. И фигурировала в его списке «свидетелей, не подлежащих допросу».
Убийца точно знал этих женщин. И даже посещал их салон. Надо копать в этом направлении. Но Бивен для таких дел не годится. Ему не по силам изображать легкомысленного волокиту или незаметно проникнуть в клуб…
Все, что он может, – это выполнять стандартную полицейскую работу. Вытрясти душу из мужа. Из шофера. Из прислуги. Однако новый труп предоставлял ему неожиданную возможность провести расследование на свой лад, а не тащиться по стопам Макса Винера, дознавателя из Крипо. Прежде