Клан двурогих. Сергей Шведов
худой конец, поменяться местами с Гильдис Отранской, иначе горячее бедро благородной Кристин прожжет дырку в его штанах. Черт бы побрал старого Рекина с его государственной необходимостью. Конечно, владетель Лаудсвильский проверенный друг, но, будем надеяться, государство не пострадает, если Кеннет пересядет в седло. Хорошо благородному Рекину давать советы, а попробовал бы он сам наладить отношения с женщиной, которая сидит отвернувшись в сторону и молчит, словно один Кеннет виноват во всем, что происходит в этом мире. А тут еще вредные девчонки, которые улыбаются да перешептываются, кося смешливыми глазами на короля Кеннета.
Кеннет вспомнил отца и тяжело вздохнул. Был бы жив благородный Гарольд, ничего бы этого не было – ни поражения, ни бегства, ни этой унылой кареты с обиженной Кристин. А может быть, Кристин сердится вовсе не на Кеннета? Она просто не в силах забыть Рагнвальда. Рагнвальд был настоящим воином. Отец, король Гарольд, любил его куда больше, чем младшего сына. Наверное, на это были свои причины. Как-то Кеннет случайно услышал несколько весьма опечаливших его слов. Он не рискнул расспрашивать мать и обратился за разъяснениями к Лаудсвильскому. Благородный Рекин ничего не ответил, просто подвел Кеннета к зеркалу. Кеннет был похож на отца, так ему тогда показалось, быть может меньше, чем Рагнвальд, но все-таки больше, чем Оттар. Оттар был похож на мать, благородную Сигрид, и не слишком огорчался по этому поводу. Потому что Оттар не знал своего отца благородного Гарольда Нордлэндского, а был очень привязан к Бесу Ожскому и ко всем этим странным меченым. Кеннет был по мальчишески влюблен в Ивара, который потом оказался Тором. И Атталид ему тоже нравился. Тах, правда, называл его Волком и лейтенантом. Они долго искали их тела на поле брани и нашли на берегу реки. Король Нордлэнда Рагнвальд и лейтенант меченых Волк лежали рядом. Дана заплакала, увидев мертвого брата, и Кеннет тоже не сдержал слез, а Тах только сжал кулаки, и его темные глаза стали просто черными. Там они и поклялись отомстить гуярам за смерть своих братьев. И, даст Бог, сдержат свою клятву. Наверное стоит рассказать об этом Кристин, может быть, ей станет легче. Она любила своего первого мужа и сейчас не может простить Кеннету того, что он жив, а Рагнвальд мертв. Рекин сказал, что этот брак заключен и ради самой Кристин, и ради Бьерна, а главное, ради блага всего Лэнда. И тут уж Кеннет ни в чем перед Кристин не виноват, будь его воля, этого брака не было вовсе. К сожалению, все владетели поддержали Лаудсвильского.
– Хорошо, что все закончилось, – сказал Кеннет, неожиданно даже для себя.
– А я думала, что для благородного Кеннета все еще только начинается, – сладким голосом пропела Гильдис Отранская. И все девчонки прыснули от смеха. Даже благородная Кристин повернула в его сторону голову и чуть заметно улыбнулась. Или ему это только показалось? Глаза у Кристин оставались грустными, чтобы не сказать тоскливыми.
– Мне жаль Рагнвальда, – совсем уж невпопад бухнул Кеннет и тут же пожалел, что вообще открыл