Авантюрист. Сергей Шведов
не представляю, как можно не заметить такой разительной подмены, сидя рядом с мошенницей.
– Для меня, господин Зеленчук, эта вещица никакой ценности не представляла. Деньги я за нее уже получил. Жалею, что не выбросил ее в мусоропровод еще там, в Москве. Если бы Наташа просто попросила у меня солонку, я бы ей ее подарил. Откуда мне знать, что эта вещь украдена из музея?
Зеленчук с Чуевым переглянулись. Моя последняя фраза была провокационной. Я, конечно, не верил, что поисками пропавших из музеев экспонатов занимаются такие люди, как Роман Владимирович Чуев и Михаил Семенович Зеленчук. А Зеленчук был, судя по всему, птицей довольно высокого полета, близким к правительственным кругам.
Не говоря уже о Веневитинове. За этим человеком чудилась совершенно непонятная сила. Веневитинов сначала выиграл у Язона солонку, хотя мог и не выигрывать. Слишком опытный человек, чтобы не понимать очевидного, а именно: золотой тигр, скорее всего, краденый. А потом Виталий Алексеевич проигрывает этого тигра мне, хотя мог и не проигрывать. До сих пор я полагал, что Веневитинов выбрал меня случайным курьером, но сейчас мне показалось, что он таким образом пытался активизировать Чуева-старшего, поскольку вполне мог знать, что я выполнял кое-какие деликатные поручения Романа Владимировича.
– Скажите, господин Зеленчук, вы знакомы с Веневитиновым?
Нет, Зеленчук не вздрогнул, он просто затянул паузу. И в конце концов сам понял, что затянул. Отрицать очевидное было бы сейчас просто неловко. Михаил Семенович знал Веневитинова, более того, он, похоже, приехал сюда ради него.
– Видите ли, Феликс, фамилия Веневитинов мне ничего не говорит. Однако внешность этого человека вызывает подозрения. Ваш Веневитинов очень похож на одного моего знакомого. Фамилия его – Иванов. Иванов Алексей Иванович. Бывший полковник КГБ СССР. Уволен из органов в 1992 году.
– И это все?
– В общем, да,– не очень уверенно отозвался Зеленчук.– Этого человека несколько раз пытались взять за жабры и криминальные, и правоохранительные структуры. Но увы. Урки, вздумавшие на него наезжать, уничтожались физически. Официальным структурам просто нечего было ему предъявить. А все попытки на него надавить заканчивались ничем.
– Прямо-таки поразительная беспомощность структур, которые, как мне известно, в определенных условиях с людьми не церемонятся.
– Не иронизируйте, Феликс. Все средства, которые только можно применить, официально, полуофициально и неофициально, к этому человеку применялись.
– И в конце концов его отпустили?
– Он сбежал, исчез. О том, что он находится в вашем городе, мы узнали совсем недавно.
– Вы забыли сказать, Михаил Семенович, какие у вас к этому человеку неофициальные претензии?
– Речь идет о ценностях, Феликс, об очень больших ценностях, которые преступная группа скрывает от государства.
– Золото партии? – насмешливо полюбопытствовал я.
– Здесь ирония неуместна, Феликс,– предостерег меня Чуев-старший.–