Колесо Судьбы. Анна Игоревна Рудианова
Тогда как император занимался только внешней политикой и религиозными делами. Но армия напрямую подчинялась Сёгунату. Такое разделение меня несколько озадачило. Получалось, что внутреннюю жизнь страны контролировал Сегунат. А Император вынужден был каждое решение с ним согласовывать.
Мальчики и девочки учились отдельно. В нашем «классе» было 5 человек – все дочери приближенных к престолу господ. Девочки в возрасте от 8 до 12 лет. Милые и тихие. Я попыталась с ними подружиться, но они тяжело шли на сближение. Только одна девочка – Судзумия – открыто заговорила со мной. Ей было 8 лет. Малышка мило не выговаривала «ш».
– С тобой не разговаривают, потому что ты неблагородная, – просветила она меня. – Твой отец – обычный крестьянин, совсем недавно ставший самураем.
Меня мало волновало кастовое деление, и я меланхолично пожала плечами.
– Мне, все равно, приятно с вами учиться.
– Это даже весело! Скажи, правда, что ты знакома с Кейджи-саном?
– Да, мой отец служит в охране Великого правящего императора. Я несколько раз виделась с Великим вторым принцем.
– Говорят, он изобретатель? Будущий ученый!
– Да, – ответила, понимая, зачем со мной заговорили. Самый завидный жених среди малолеток – мой хороший друг, пожимай плоды стараний своих, женщина. – Но мы с ним не сильно то знакомы. Без Великого второго принца наших занятий не было бы. Так что – старайся! И, может быть, он тебя заметит.
– Да, я рассчитываю получить много знаний, которые пригодятся моему мужу! – щечки Судзумии покрылись румянцем. Попридержите лошадей, ему всего восемь лет!
– А чем ты сама любишь заниматься?
– Я играю на Кото.
– Ого, можно, как-нибудь послушать? А то я не могу сыграть ни одной песни на нем! – местная музыка вообще отличалась сложностью и особой заунывностью. Без слов ее еще можно было слушать. Но когда начинали петь, хотелось повеситься и задушить несчастного барана-солиста, мучающего окружающих и больше блеющего, чем передающего слова Будды
– Мне пора, – тут же слилась Судзумия. Пригласить в дом дочь ненаследственного самурая, видимо, было верхом неприличия.
***
Так к моим занятиям добавились уроки буддизма, с целой кучей удивительных трактатов про великого Будду и основы политики.
Посещали «класс» мы один раз в неделю. Примерно на три часа. В особый восторг привела я Сэджу-сенсея на уроке математики, когда смогла не только правильно изобразить все цифры, но и произвести сложение.
Система исчисления оказалась двенадцатеричной, перестроиться было тяжело. Но, благодаря тренировкам с Ватару, я уже неплохо ориентировалась в цифрах. Зато в геометрии отклонений не нашлось. Большинство формул начальной школы, что я помнила, совпали со здешними.
Учиться мне нравилось, знания, накладываясь на кальку прошлого, усваивались великолепно.
Постепенно меня стали слушать и, даже, уважать в классе. Девочки в гости не звали, но здоровались и вели себя гораздо дружелюбнее. С Судзумией мы