Зеленая кобылка. Павел Бажов
попытайтесь.
– Тут-то хоть что?
– Ловят одного…
– Кого?
– Ну, начальство знает. Отойдите-ко, а то еще налетит. Вишь, сюда глядит…
– Кто стрелял-то?
– А мне видно? Стражники, поди… Может, и тот стрелял.
– Кто?
– Да которого ловят… Уходите, ребята. Не велено сказывать. Политика он… Поняли? Уходите сейчас же.
Слово «политика» мы слыхали. Взрослые в наших семьях говорили это слово с опаской, потихоньку, но с уважением. Зато наш уличанский подрядчик Жиган орал на всю улицу, когда рассчитывался со своими рабочими:
– Вы что? Политика али что? Научились, главное дело, в чужом кармане считать! Покажу вот дорожку! Покажу! Становому сказать – живо отправит. Сибирь-то, она, брат… На всех, главное дело, хватит!
Опять послышались выстрелы. Редкие, гулкие, но тех, коротких и быстрых, на этот раз не было. Стражник на гнедом коне поскакал во весь опор к перевозу.
– Углядел что-то коршун! – промолвил мужик в розовой рубахе.
Выстрелы стали чаще, но все такие же гулкие.
– Нашли дурака! Так он вам и покажет, где сидит!
– Он где?
– Кто знает, может – в этом лесу, может – давно через тракт перебежал. Ищи тогда! Простоим ночь у пустого места.
– Ты караулишь?
– Поставили, вот и стою. Что станешь делать! А вы лесом-то не ходите, прямо на огороды правьтесь. Перелезете где-нибудь да по тракту и ступайте, а то еще под нечаянную пулю попадете.
Мы послушались совета. Пошли прямо на огороды, перелезли через прясло, прошли лесной участок и вышли на разделанное под огород место. Огород упирался в глухую стену надворных построек, проездные ворота были заперты. Постройки были хорошие, под железными крышами. Видно, это был дом какого-нибудь заводского начальства.
Перешли еще два-три огорода, а все то же: глухая стена построек и запертые ворота. Наконец попался нам «голый дом», у которого стояла одна покосившаяся конюшенка без крыши. Через наружное прясло виден был тракт. Это как раз нам и надо было. И гряды здесь шли вдоль – удобно для выхода.
– Ну-к что, пошли ребята! – И Кольша, помахивая ведерком и обломком удилища, пошел по борозде между картофельными грядами, мы – за ним.
В это время яростно залаяла собачонка, выбежавшая из-за конюшенки. За собачонкой вылетела женщина в синем платке, с какой-то узенькой крашеной дощечкой, должно быть от кросен.
Женщина угрожающе взмахивала дощечкой и кричала:
– Я вас, негодников! Нарву вот крапивы… Кольша, однако, спокойно шел прямо на женщину. Он у нас всегда такой! Без сноровки и в драку ходил. Мы, конечно, поторопились поддержать товарища:
– Мы, тетенька, не воровать…
– Нам только на улицу перелезть.
– Что вам тут за дорога? – спросила женщина помягче.
– Не пускают зимником-то, велят по тракту. Мы и пошли огородом. Ничего не рвали, хоть обыщи!
Женщина цыкнула на собачонку и совсем спокойно стала спрашивать, чьи мы, как сюда попали и что видели