Катализатор. Серебряный Сумрак. Ольга Васильевна Ружникова
еще что за… Нет, к Другим Инна уже привыкла и даже перестала бояться. А вот к Детям Ночи… Их-то сюда на кой принесло? С их слухом подобная какофония и вовсе – ад кошмарный.
Если подключились еще и они… Вот это совсем худо. Инна зеркалит любую Магию, но что можно противопоставить простым, банальным клыкам? А у этой расы еще и сверхобоняние – добычу в любом обличье узнают. Впрочем, для такого нужно, чтобы хоть раз унюхали. А с этими клыкастиками Катализатор точно нигде не пересекалась!
Почему же тогда настолько не по себе?
Глупости, Инна. Ты и не с таким справлялась много раз. Ты в этом мире – победительница и львица. Всегда была.
А кто тебе об этом говорил и когда – лучше не вспоминать.
2
Очередная тетка (сколько ей – под сорок?) ткнула Инну локтем. Непонятное предыдущее поколение удивляло девушку до сих пор. Точнее, его часть. Те, кто до сих пор тусуется на концертах. Правда, концерты они обычно предпочитают другие.
Стоп. Фанатами «Хвост трубой» и в лучшие-то времена были сплошь девчонки-подростки. Это же не бардовская песня, где «любовь» традиционно рифмуется с «кровь».
Тогда что здесь делает эта… подтянутая дама в джинсе? И вон та, в кожаной куртке? И тот худой дядька лет тридцати с тощим хвостиком? Длинным таким. А вон тот серьезный мужик? Таких эта группа не интересовала и в школьном возрасте.
Засада! И довольно грамотная.
Ну и что? Не все же местные зрители – подставная массовка (вот счастье-то нежданное полузабытому «Хвосту» привалило!). Наверняка больше половины – настоящие. Так и Инна – настоящая. Главное, не бояться. Позорно струсивший паникер теряет всё. И с гарантией погибает, даже когда есть еще все шансы спастись.
И от странных теток и дядек шарахаться нельзя. Или наоборот – можно? Прежняя Инна уж точно не выбрала бы их в товарищи по тусовке. Да и они ее – вряд ли.
Прежняя вообще не тусовалась. И на такие концерты не ходила. То ли не успела, то ли… не успела.
– Эй, ты!
Парень лет двадцати. Чуть меньше, чуть больше – расплывчато. Бледный. Красивый. В глазах – бездонная глубь южной ночи…
Слишком красивый. И слишком бледный.
Ах ты черт! Как раз ведь только что злилась: этих еще здесь не хватало! А потом отвлеклась на странных зрителей без клыков, и сразу – на тебе.
И ведь даже не отшатнешься! Рядом «тетки» и «дядьки» – «фанклуб» «Хвоста трубой».
Ничего нельзя. Обычные люди не отличают почти бессмертных Детей Ночи от себе подобных.
– «Эй, я»? И часто ты так знакомишься? – прищурилась Инна.
– Часто, – сдержанно усмехнулся он. Нечеловечески. Сумрачные глаза – близко-близко.
В такой темной ночи хочется раствориться, стать ее вечной, бессмертной частью… Что?!
Черт бы побрал вампирское обаяние! И то, что здесь нельзя ставить дополнительный щит!
А парень уже рядом – чтоб этих острозубых с их скоростью! Резко обнял за плечи, губы (без клыков! Их сейчас не видно. И в толпе он не посмеет!) – близко-близко… ткнулись