Земля XXIII: Вестполис. Екатерина Гончарова
и искал заветную замочную скважину, Тан всегда плавала рядом и высматривала в воде возможную опасность.
После очередных неудачных поисков нетерпение Альбуса лишь возрастало, и он готов был проводить в разрушенном человеческом поселении всё больше времени. Тан беспокоилась.
– Альбус, – однажды сказала она сыну, – может, тебе стоит оставить эту задумку? Мы каждый раз рискуем, уплывая от стаи.
– Мам, но это же так интересно! – Альбус возбужденно плавал вокруг Тан, похлопывая себя плавниками по бокам и крутясь вокруг своей оси, – Я уже проверил больше половины уцелевших дверей в поселении.
– Альбус, я не хочу тебя разочаровывать, но этот ключ… Может быть, ты вообще не найдешь подходящий к нему замок… Вполне вероятно, что он может находиться в другом поселении. Скорее всего, это бесполезная затея, – Тан выглядела подавленной, но дельфин-альбинос словно не слышал ее. Он продолжал плавать и кружиться, выделывая вокруг матери кульбиты и пируэты.
Тан выплыла на поверхность, вдохнула воздух и вместе с ним решимость, и снова обратилась к сыну.
– Альбус, мне нужно сказать тебе что-то важное. Наступило время тебе повзрослеть. Мы поговорили с дядей Доджером. С восходом солнца ты поплывешь с ним и другими подростками по делам стаи.
– Что это значит? – Альбус прекратил свистопляску, остановился и обеспокоенно посмотрел на Тан, – Мам, я не хочу. Ты же знаешь, для них я – чужак.
– Как раз тебе представится возможность доказать, что это не так, – Тан погладила сына плавником по белому боку.
Хорошее настроение как рукой сняло. Еще несколько раз он пытался завести разговор о том, что он не хочет никуда плыть, инстинктивно надавливая на материнскую жалость, но Тан была непреклонна.
– Тебе пора научиться самостоятельности и коммуникабельности, сын, – стойко твердила она.
Всю ночь Альбус льнул к матери в преддверии долгой разлуки, а под утро они немного поохотились и досыта наелись рыбы. Альбусу показалось, что это была их последняя совместная охота.
Едва горящий диск солнца показался над горизонтом, пронзая поверхность океана огненными мечами, как появился Доджер. Он приплыл за племянником. Детство белого дельфина закончилось.
– Альбус, – обратился к племяннику Доджер, когда они уже уплыли от Тан на значительное расстояние, – я должен предупредить тебя сейчас. Ты знаешь, что такое инициализация?
Альбус, конечно, кое-что слышал об этом, ведь он слышал разговоры матери и дяди. Тан всегда с каким-то страхом произносила это слово, и у Альбуса возникла стойкая ассоциация, что это что-то весьма нехорошее.
– Это что-то плохое, – ответил на дядин вопрос альбинос.
– Пойми, Альбус, в мире нет ничего плохого и ничего хорошего. Когда ты плаваешь в океане, ты видишь чисто белый и чисто черный цвета? Нет. Любой белый цвет имеет вкрапления серого, а черный часто смешан с темно-синим, на зеленых водорослях есть коричневые