Удольфские тайны. Анна Радклиф
милая Эмили! Ради тебя! Что же, хочется в это верить!
Он вытер предательскую слезу, заставил себя улыбнуться и бодро проговорил:
– В искренности и пылкости юности есть что-то особенно приятное для сознания старика, если его чувства не окончательно испорчены миром. Черты эти оживляют и придают силы, действуя так же, как весна действует на больного человека. Сознание наполняется весенним духом, а глаза отражают яркий свет солнца. Валанкур для меня – та же весна.
Эмили благодарно сжала руку отца. Никогда еще она не слушала его похвалы с таким удовольствием – даже если он хвалил ее.
Дорога шла среди виноградников, лесов и пастбищ. Романтический пейзаж с одной стороны ограничивали величественные Пиренеи, а с другой – бескрайний морской простор. Вскоре после полудня показался расположенный на берегу городок Кольюр. Здесь путешественники пообедали, скоротали знойные дневные часы и по чудесному побережью поехали дальше, в Лангедок.
Эмили не сводила восторженного взгляда с постоянно менявшего цвет моря. Вода отражала свет и тени, а поросший лесом берег уже окрашивался в оттенки ранней осени.
Сен-Обер спешил попасть в Перпиньян, где предполагал получить письма от месье Кеснеля. Именно ожидание этих писем заставило его покинуть Кольюр, хотя он был слаб и нуждался в продолжительном отдыхе.
После нескольких миль пути Сен-Обер заснул, и Эмили обратилась к книгам, взятым из дома. Она хотела найти среди них одну – ту, что накануне читал Валанкур, в надежде увидеть ту самую страницу, на которой останавливались глаза милого друга, прочитать вызвавшие его восхищение строки и вспомнить его голос – одним словом, создать иллюзию его присутствия. Нужную книгу она так и не нашла, зато обнаружила небольшой том сонетов Петрарки с начертанным на титульном листе именем «Валанкур». Именно из этой книги он часто читал ей гениальные, полные чувств строки.
Эмили не сразу поняла то, что сразу стало бы ясно особе более искушенной: молодой человек намеренно оставил эту книгу вместо утерянной, и поступить так ему подсказала любовь. С радостным нетерпением она перевернула страницы, увидела отмеченные карандашом прочитанные вслух строки, равно как и те более откровенные признания, которые Валанкур не осмелился произнести, и только после этого поняла его намерение.
Несколько мгновений Эмили осознавала только то, что любима, потом вспомнила его голос и то, с каким выражением он читал эти строки об отражении чистой очарованной души, и от наплыва чувств заплакала.
В Перпиньян прибыли вскоре после заката. Как и предполагал Сен-Обер, письма от месье Кеснеля пришли, но их содержание до такой степени его расстроило, что Эмили встревожилась и в меру своей деликатности потребовала от отца открыть причину его огорчения. Однако Сен-Обер ответил лишь слезами и немедленно заговорил на другие темы.
Эмили не стала упорствовать, но встревожилась и провела ночь без сна.
Утром они поехали по побережью