Сармак. Михаил Аказин
безукоризненной фигурой в обтягивающей юбке девушка. Настоящая кавказская красавица. Из под синего, под цвет глаз, шелкового платка виднелась прядь каштановых волос. Узнав в спускавшемся по ступеням автобуса Козловского, в приветствии помахала изящной кистью.
– Я Милана. Привет. Салам.
– Добрый день. Рад знакомству в реале, – сказал подошедший ближе Козловский, – как вы меня узнали, вы ведь не видели фотографии?
– Женская интуиция. Вам пришел перевод?
– Да, конечно.
– Я решила сразу рассчиталась с вами. Вы ведь ехали в нашу дыру, это уже большой стресс.
– Обычно после работы платят, а вы сразу.
– Я на вас молиться буду нашему Деле. Вы хороший человек.
– Давай на ты, не против? Откуда ты знаешь, что хороший?
– Даже очень не против, знаю, просто знаю. Идем к моей машине, надо через вокзал пройти к парковке, приготовься.
– К чему?
– У вас в Марьевске вокзалы, наверное, чище. Да, я знаю, бывала.
Вокзал представлял из себя гнетущее зрелище: облуплившаяся краска, как снаружи так и внутри, потрескавшаяся побелка на стенах, оторвавшиеся в нескольких местах потолка плитки и виднеющаяся наледь из трещин, но самым ужасным было не здание гавани, а её обитатели, наркоманы, греющиеся у батарей, просящие денег на наркотик лёд, цыганки с грудными младенцами, назойливые таксисты, завышающие тарифы в три раза. Возле стены, напротив касс, стояли в ряд игровые автоматы, возле которых крутились дети-попрошайки, ставшие уже в юном возрасте игро-и-наркоманами.
Сию секунду подлетел грязного вида мальчик лет десяти.
– Вы приезжий? Кто по жизни? Для общества, на общак, дайте триста рублей.
– Иди давай отсюда,– отрезала Милана.
– Жизнь ворам! – громко прокричал неугомонный пацан.
– Сейчас на кирпичный завод тебя продам в Дагестан, будет тебе общество! – сказала Милана, выходя из зала к стоянке.
– Вы люди вообще? – не унимался мальчишка, – вы суки!
Антона передернуло с непривычки, но Милана шла уверенно, не обращая внимания на наглеца. Откуда-то из-за угла возникла пред ними молодая цыганка с младенцем в грязных тряпках на руках.
– Дорогой, дай полтинник на молочко ребеночку, – отчеканила фразу цыганка и протянула грязную ладонь.
– Нету, отстань, – прикрикнула на неё Милана и ускорила шаг.
Цыганка опустила ребенка вниз головой, держа его за ноги, чтобы тот расплакался и побрела к подъехавшему автобусу.
Антон, сев в черную приору Миланы, подумал, что возможно первые впечатления обманчивы и все не так уж плохо.
Милана выехала из парковки и набрав скорость, повезла гостя по городу. В дали бетонным кубом высился грозный саркофаг, монумент победы над взбунтовавшимся атомом.
– А вот это наш храм, мы по религии делайцы, – проезжая мимо здания, выкрашенного