Живи вместо меня. Катя Сапиева
снимай. Но это не самое страшное, что видел Сергей. На войне все было по-настоящему, без привидений.
Трудовые будни не были обременительными. Сергей иногда ухаживал за могилами, следил, чтобы возле калитки или ворот не было попрошаек, которые во время мусульманских праздников делали свой бизнес. Зачастую верующие посетители давали мелочь, которая впоследствии превращалась в неплохой заработок. Сергей этот бизнес считал кощунственным. Ему думалось, что милостыня на чужом горе не есть благотворительность. Разумеется, совсем выгнать попрошаек он не мог, так как это могло осуждаться местным мусульманским духовенством или администрацией кладбища. Но зато можно было пойти на хитрость – открыть настежь ворота, чтобы была возможность родственникам пройти беспрепятственно к умершим. Хотя главным было вовсе не это.
С каждым дежурством Сергей привыкал к работе, иногда даже казалось, что кладбище – само по себе безобидное место. Как ни странно, здесь жизнь оценивается как-то извне, как будто душа немного возвышается над тобой и смотрит в бинокль на твои события и поступки. Здесь жизнь казалась Сергею проще, отношения между людьми – понятнее. Узкая асфальтированная дорожка под открытым июльским небом, на котором то и дело появлялись и исчезали мелкие звезды, по вечерам, казалось, вела куда-то вверх. Сергей любил здешние августовские ночи, когда по коже проходило тепло, покусывали комары, а на небе расстилался звездный ковер и полумесяц. Бывало, в детстве, он залезал на крышу бабушкиного дома и долго-долго смотрел на луну, освещающую дремучий лес. Лес имел свой особый черный цвет, от которого становилось не по себе. Хотя бояться, в принципе, было нечего. Впрочем, детство было далеко, небо осталось.
Большая территория не обременяла молодого сторожа, хотя и приходилось ее регулярно убирать. К могилам он приступил не сразу, наивно полагая, что абсолютно все умершие сюда попадают с подачи своих заботливых родственников. Потом картина начала проясняться. Сережа стал замечать могилы, лишенные чьей-то заботливой руки. С тех пор его обязанности немного прибавились.
Глава 4
Так прошел год. Мало что изменилось в жизни Сергея, прибавилось лишь количество постояльцев на работе.
И снова наступил август – идеальное время для философских раздумий. Вечера кажутся короче, а ночи – чернее глаз восточной красавицы. Сергей, как обычно, после осмотра вернулся в сторожевой дом, попить чаю и посмотреть телевизор. Больше, собственно, ничего и не хотелось делать от усталости. Даже после захода солнца температура воздуха оставалась высокой.
Войдя в комнату, Сергей потянулся к розетке, чтобы включить электрический чайник. Но рука его в этот момент застыла – чайник был включен, вода вот-вот подходила к кипению.
«Странно, – подумал Сергей. – Я вроде его не включал».
Немного поразмыслив над тем, что он делал до осмотра, парень так и не нашел вразумительного ответа.
«А-а, ладно», – махнул он рукой: мало ли,