Невеста на продажу. Ольга Герр
Дэнни задумался. Правда, ненадолго.
– Я никому не скажу, что видел тебя, – заявил он. – Надеюсь, это тебе поможет. Не хочу потерять еще и тебя. Иди, бери, что надо, я посторожу.
Так у меня появился сообщник. Я едва сдержалась, чтобы не обнять брата. Не время сейчас для нежностей. Но до чего же приятно, что хоть кто-то на моей стороне!
Пока Дэнни сторожил, я проскользнула в спальню и застыла на пороге. Что же взять? Это должна быть дорогая и важная для матушки вещь. Это могло быть что-то из ее украшений – подарков отца. Но, увы, их она продала в первую очередь. Это уже потом в ход пошли дочери, когда в доме не осталось ничего хоть сколько-то ценного. Мама пыталась не прибегать к крайнему средству. Она еще долго продержалась.
Взгляд упал на вазу. Тонкое стекло, искусная ручная роспись. Это был подарок бабушки на день маминой свадьбы. Она им дорожила. Настолько, что не смогла расстаться с вазой даже в пору финансового краха.
Годится, решила я и сняла вазу с подоконника. К счастью, она была небольшой и легкой.
– Ого! – отреагировал Дэнни, увидев меня с вазой в руках. – Тебе за нее здорово влетит.
– Оно того стоит, – заверила я.
На этом мы с братом разошлись. Я отправилась к себе, где спрятала вазу под кровать. Первый пункт выполнен. Второй я пропустила, разберусь с ним позже. Сперва достану что-то общее.
Я выбрала домашнюю утварь. Ею пользуются многие, в каком-то смысле она принадлежит всем в доме. Спустившись на кухню, я остановилась возле шкафа с посудой. Немного подумала и взяла супницу. Когда-то она была частью дорогого сервиза. Белоснежный фарфор с голубыми завитками рисунка. Милая вещица. Она нравилась даже мне.
Вскоре под моей кроватью было уже два предмета. Пора добавить к ним свою вещь. Что-то важное для меня, дорогое. Мне сразу на ум пришел небольшой овальный портрет отца, стоящий на трюмо. Сердце заныло при мысли, что придется с ним расстаться. Но жертва есть жертва.
Вот и все. Я собрала все три предмета. Что там дальше в инструкции? Я достала листок, на который переписала призыв. Уничтожь все – вот следующий пункт. Но как именно? Портрет можно сжечь, а вазу с супницей разбить, но это разные действия. Впрочем, других вариантов нет.
Первым делом я грохнула об пол мамину вазу. Это было даже приятно. Следом туда же отправилась супница. Отлично. Я взбодрилась. Иногда разрушение полезно для поднятия духа.
Правда, на шум прибежала горничная. Но я благоразумно подперла дверь стулом, и она не смогла войти.
– С вами все в порядке? – спросила она через дверь.
– Все хорошо, – ответила я. – Просто разбила стакан.
Горничная мялась на пороге. Она мне не поверила. Стакан не произвел бы сколько шума.
– Не переживай, – успокоила я, – убивать себя я не планирую.
Горничная повздыхала и ушла. А мне предстояло самое сложное – сжечь портрет.
Убрав фрукты из чаши, я положила в нее портрет. Зажгла огниво. Рука дрожала, и пламя быстро погасло. Так дело не пойдет, надо собраться. Портрет безумно жаль, это память об отце, которого я любила всем