Краденая судьба. Виктория Серебрянская
что сейчас собственная квартира на Земле, состоящая из одной жилой комнаты, настоящая роскошь. И увы, доступна очень немногим.
Я вздохнула и нашла глазами окна нашей двухкомнатной квартиры. Мы ее купили, сложив деньги от продажи тех комнат, что выделило нам государство после выпуска из детского дома. Горечь снова подступила к горлу. Мне и Пашке, как и десятку других несчастных, не повезло – мы оказались круглыми сиротами. После катастрофы на RZ-111 живых родственников у нас не осталось. Были только мы: я у Пашки, и Пашка у меня. Смахнув непрошеную влагу с глаз, я с улыбкой смотрела на бледно-желтые шифоновые шторы на нашем окне. Все наладится. Все у нас будет хорошо, несмотря ни на что.
Я нащупала в кармане комбеза электронную карту входного ключа. Давно уговариваю Пашку раскошелится на замок со сканером отпечатка пальца. На сколько же это было бы удобнее пластиковой карты, с которой я вынуждена постоянно носится. Но мой жених – кремень, не соглашается ни в какую, мотивируя это тем, что такие замки стоят неоправданно дорого. Ничего, я снова улыбнулась своим мыслям, очень скоро все изменится. На Земле, я уверена, таких пережитков прошлого, как идентификация по чипу в карте, давно уже нет. Придется Пашке смириться. Я хихикнула. И в этот момент где-то над головой раздался взрыв.
Искусственный дневной свет мигнул и погас. И на меня раздраженно уставились, не мигая, звезды. Тревожно и тоскливо взвыла сирена. Последний раз я ее слышала лет пять назад в своих кошмарах. Снова и снова переживая момент гибели родителей. По спине вниз стекла струйка холодного пота. Что случилось?! Что за взрыв? Почему погас свет? Накатила паника. Сильная до такой степени, что я не могла себя заставить вдохнуть ставший вдруг почему-то вязким воздух. Или это повредился купол? И мы теперь все здесь задохнемся, как крысы в банке?
Меня затрясло. Судорожно пытаясь вздохнуть, я лихорадочно искала глазами окна нашей квартиры. Может, мне повезет, и я напоследок увижу Пашку? Гул в ушах нарастал. Перед глазами начали расплываться и взрываться со скоростью света багровые круги. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее. А окна квартиры никак не находились. И вообще, весь наш блок утонул в какой-то странной, подвижной темноте, которая словно живая, распускала во все стороны гибкие маслянисто-блестящие щупальца. Как будто кого-то искала.
Кто-то бесцеремонно выдернул из моих сведенных судорогой пальцев карту ключа. Сквозь шум в ушах я услышала холодный равнодушный голос дроида:
– Мария Захарова, статус: безработная, проживает в сто двадцать первом жилом блоке на третьем уровне. Квартира номер двести двадцать два.
Мужской голос досадливо крякнул:
– Проживала. Судя по показаниям системы безопасности, ее квартира оказалась в эпицентре взрыва. Скорее всего, полностью уничтожена. – Тут я почувствовала, как меня не слишком бережно встряхивают за плечо: – Эй, гражданка Захарова! Вы меня слышите?
Я слышала. Шум в ушах постепенно успокаивался, стихал. Вот только ответить