То, что бросается в глаза. Грегуар Делакур
доберман соседа перепутал Красу Господа со своим кормом. Проглоченные лицо и правая рука малышки вышли с другой стороны в виде экскрементов canis lupus familiaris и остались лежать в теплой тени колеса «Рено Сценик». Коммуна всем миром поддержала убитую горем семью. Маленький Артур Дрейфусс не плакал, потому что из-за его слез лились слезы матери и ужасные слова о мерзостях этого мира, обманчивой красоте вещей и чудовищной жестокости Бога. Снова единственный ребенок держал свое горе в себе, как стеклянные шарики в глубине кармана.
Его жалели; вытирали ладони о его волосы; шептали бедняжка или бедный мальчик, или это нелегко такому малышу. Это была пора печальная и в то же время радостная. В доме Дрейфуссов ели много пирожков с финиками, пахлаву, бабагануш[5] и, отдавая должное Пикардии, пироги с сыром и кофейные шарлотки с цикорием. От сладкого толстеют, и боль притупляется.
Обездоленная семья переехала в маленькую коммуну Сен-Санс (департамент Сен-Маритим), близ государственного леса Эави – так и произносится: э‑а‑ви, где Дрейфусс Луи-Фердинанд стал лесничим. Он возвращался порой под вечер с фазанами, красными куропатками и прочей дичью, которую супруга-пикардийка превращала в паштеты, сюпремы и рагу. Как-то раз он принес убитую лису, чтобы сделать из нее меховую муфту (зима была не за горами), но Лекардоннель Тереза завопила, побледнев, как смерть, что никогда и ни за что на свете она не станет греть руки в трупе.
Однажды утром, таким же, как любое другое утро, браконьер отправился на промысел с ягдташем и силками на плече. В дверях он, как и каждое утро, обронил: До вечера! Но никто не увидел его ни в этот вечер, ни в другие вечера. Через десять дней жандармы прекратили поиски; вы уверены, что у него не было зазнобы в городе, какой-нибудь милашки? Мужчины-то часто вот так пропадают: кой-где зудит, на молодое мяско тянет, жить хочется, знаем-знаем. Ни единой ниточки, ни следа, ни тела. Лекардоннель Тереза после этого быстро утратила то немногое, что оставалось у нее от жизнерадостности, пристрастилась к мартини: сначала по вечерам, когда лесничий возвращался домой, потом все раньше и раньше и вскоре стала начинать в очень ранний час, когда он уходил. Вермут (18 градусов) поначалу придал ей остроумия (с тех пор Артур Дрейфусс стал молчуном), потом же поверг в весьма опасную хандру, и в результате она, как в «Открытом окне», видела появлявшийся в неурочные часы призрак лесничего. А за ним и другие призраки.
Четвероногого хищника.
Американскую актрису, сыгравшую Клеопатру.
Мясо на руках.
Пыльные веки.
Артур Дрейфусс плакал иногда вечерами в своей комнате, слыша из кухни печальный и хриплый голос Эдит Пиаф и догадываясь, в каких потемках блуждает его мать. Он не смел ей сказать, что боится потерять и ее, боится остаться один. Он не умел ей сказать, что любит ее, это так трудно.
В школе Артур Дрейфусс – крепкий середнячок. С ним легко дружить. Он непобедим в бабках, на время вернувшихся в моду.
Блюдо восточной кухни, закуска из баклажанов с приправами.