Подарок дьявола. Александр Сапсай
секунду из простреленных бочек бьют десятки фонтанов. К струям тянутся кружки красноармейцев.
– Василий Андреич, товарищ командир, дай я тебя поцалую. – Терещенко, покачиваясь, разглаживает усы и прет на Епифанова.
– Отставить! – орет командир и палит в воздух. Но ни его окрика, ни выстрела никто уже не слышит. Василий Андреевич безнадежно машет рукой и сам подставляет свою кружку под струю…
В штабе о ходе операции с амбарами ничего не знают. После смерти от ранения в голову командира отряда Ивана Самойлова командование взял на себя комиссар Моисей Зелен. Сейчас он ждет известий из городка и страдает жаждой. Днем даже напиться времени нет, лишь к ночи наступает небольшая передышка. Зелен вспоминает о жажде и, отстегнув с ремня фляжку, долго пьет. Острый кадык восемнадцатилетнего комиссара вздрагивает, отсчитывая глотки.
– Ух, теплая… Сейчас бы холодненькой. Той, что у нас в местечке из колодца.
– Отобьем у Деникина Белый город, напьемся, – скалится командир разведки Ванька Крестов, усердно заматывая портянку.
– Напьемся… своей кровушкой напьемся, – вздыхает Зелен: – Что-то же за складами стихли, слышишь? Там же раньше стреляли…
– Слышу. Больше не палят – наша взяла, – покончив с портянкой и с натугой напялив сапог, заключает командир разведвзвода.
– Иди проверь. Только не один. Возьми из свеженьких, хватит им дрыхнуть.
– Это мы мигом, – обещает Крестов и, проверив, хорошо ли заправлен сапог, ныряет в кусты.
– Кузяев, Сокин, Пердяк, Губин, Коваленко – за мной! – доносится из темноты. Это Крестов поднимает красноармейцев в разведку.
Моисей, обхватив коленки, сидит на парусине. Ставить для командного пункта палатку не хватило времени. Да и дождей на Белогородчине не видели третью неделю. Палатку растянули на земле, бросили ящик с документами, навалили мешки денег вперемешку с патронами – и штаб готов. Подводы с провиантом замаскировали в акациях. Огня жечь Зелен опасался. Городок еще не был полностью взят, и деникинцы могли просочиться в лесок группами.
Без света и бумаги комиссар страдает, поскольку не может вести нужных подсчетов. В отличие от многих революционеров, Зелен к хозяйственным вопросам подходит с душой.
В темноте писать нельзя, но думать умному еврею темнота не мешает. Моисей сидит и прикидывает в уме: «Провиант остался, но разве это провиант. Получится пополнить запасы в городке или не получится? Деникинцы при отступлении обычно волокут его с, собой. Это же не люди, это белогвардейцы. Не заберут, так изгадят. Вечером я выдал по двести граммов хлеба и по пятьдесят сала. Кашу варили днем. Раз в сутки горячее бойцы получили. На ужин таки обошлись сухомяткой. Оставшегося, если вычесть убитых, на двое суток вполне может и хватить. Завтра людей надо покормить как положено. Наступление отнимает силы, аобессилевший боец, как говорит Крестов, мешок с какашками. И правильно говорит. Фуража осталось по ведру овса на лошадиную голову плюс подножный корм. Кони уже не сдохнут.
– Товарищ