Лунарис. Любимая кошка магистра. Сильвия Лайм
тут же напоровшись на кого-то спиной.
– Что, уже отдохнули? – раздался над ухом низкий бархатистый голос. Ну прямо не голос, а музыка! Разве что мрачноватая слегка. Ну да это поправимо.
Щеки начало слегка жечь, я натянуто улыбнулась, бросив ошеломленный взгляд на невозмутимого Анхеля, который уже успел надеть поверх своей тонкой рубашки черную магистерскую мантию с голубыми рунами и подпоясаться толстым ремнем с мощными серебряными кольцами.
– Как вы быстро, – не дожидаясь моего ответа, добавил он, ни капли не улыбаясь, только одна его бровь знакомым образом приподнялась.
– Я вообще шустрая, Душечка магистр, – выдохнула я через силу, переведя взгляд с мужчины на свою руку.
От жара в ладони внутри что-то отозвалось.
– Что ж, пройдемте со мной, шели торопыга, – ответил Анхель, самолично взяв мою кисть и положив себе на сгиб локтя.
Вроде все по этикету, но выглядело так, словно он меня привязывает. Нахал. Еще это его прозвище!
– Не называйте меня шели торопыгой! – возмутилась я, стараясь поспеть за широким шагом своего хмурого, но, надо признать, довольно симпатичного спутника. Черные волосы Анхеля сейчас оказались распущены и падали на лицо, обрамляя его, как винтажная рамка – дорогую камею.
– А вы не называйте меня Душечкой магистром, – парировал он, бросив на меня короткий острый взгляд. – Отныне я ваш преподаватель. И подобное обращение будет неуместно в стенах академии Чаромастерства.
– То есть в других стенах можно называть? – усмехнулась я, торопясь за магистром по узкой тропинке в сторону самого большого и, в общем-то, единственного корпуса академии. Была еще башня, что соединялась с этим корпусом благодаря небольшому каменному тоннелю, но на этом все.
– Нет, нельзя, – отрезал магистр, снова бросив на меня свой острый взгляд.
– А я все равно буду, – фыркнула в ответ, пожав плечами.
Не смотреть, не смотреть на него! Птички, цветочки, мхи и травки, букашки… Лунарис, только не смотри на магистра!
Боковым зрением я все же видела, что Душечка не сводит с меня раскаленного внимания своих черных глаз, и это одновременно веселило и слегка пугало. Но в любом случае – неплохо придавало энергии.
– Тогда пеняйте на себя, шели Лунарис, – ответил он, и меня проняло неслабой такой волной жара вдоль позвоночника.
Я все же повернулась и с улыбкой проговорила:
– Ваш злобный взгляд, Душечка магистр, бодрит не хуже кофе, вы его по утрам перед зеркалом тренируете или это с рождения?
– Тренирую, – ответил Анхель, еле слышно хмыкнув, – на таких адептках, как вы, когда довожу их до магического изнеможения на занятиях.
– А вы девушек только до магического изнеможения можете доводить? Как это печально, сур Анхель, как печально! – ахнула я, притворно покачав головой и скрывая улыбку. – Впрочем, в вашем-то возрасте, наверное, только это и остается!
С каждым моим словом Анхель белел все сильнее, а мне все труднее было не рассмеяться.
– С