Россия и мусульманский мир № 4 / 2010. Отсутствует
по мере удовлетворения этих интересов выбирает два пути своего существования. Первый – подчинение себе материальных благ, второй – подчинение себя материальным благам. Второй путь выбирают многие. Однако полнота удовлетворения материальных потребностей человека относительна. По мере развития цивилизации ее границы расширяются, но в то же время становится невозможным объять необъятное. Человек останавливается перед выбором: что из конкретных материальных благ ему нужнее и полезнее в данный момент. Стремясь удовлетворить как можно больше своих материальных желаний, человек приходит к культу богатства. Первый путь – удел немногих, и, к сожалению, не все его выбирают искренне. Подспудное желание через бедность выйти к власти над бедными раздирает второй путь страшными противоречиями, а соблазн власти, как физической, так и духовной, искажает истинную цель пути. Отшельники, монахи и другие, уходящие от мира бытия в мир духовного, зачастую просто заключают временный компромисс между отказом от сиюминутных материальных благ ради приобретения всеобъемлющей власти и поддерживающего его колоссального богатства через определенный исторический период. В этом корень и судьба всех революционеров, всех ревнителей уравнительного распределения и равной бедности, именно равной бедности, а не равного богатства. Ведь равного богатства, богатства, одинакового для всех и каждого, просто не может быть.
Богатство всегда избирательно и крайне дифференцируемо, бедность в своей основе уравнительна, и в этом ее наибольшая социальная опасность. Принято считать, что зависть больше присуща богатым, но это неверно. Зависть богатого – это стимул для достижения уровня ревнуемого. Зависть бедных – это возвращение в свое лоно всех и всякого, на которых она распространена. Это не вина бедных, это их социальный профиль, так как сравнивать можно лишь что-то с чем-то. Отсутствие объекта для сравнения приводит к непониманию истинного содержания и сути сравнения. Это подтверждается всем ходом мировой истории. Рабы грабили и уничтожали имения своих господ, крестьяне жгли помещичьи усадьбы, рабочие разбивали и портили станки, и хотя через некоторое время при создании нового государства, строя или при переходе в другую социальную группу все разрушенное приходилось создавать заново, стремление к разрушению, к уничтожению, низвержению является безусловным социальным кредо бедности. Это противоречие между видимым богатством и видимой бедностью ставит вопрос власти в сложное соподчиненное состояние: с одной стороны, власть является порождением богатства, а с другой – основой власти, ее фундаментом является бедность. Разрешение данного противоречия, нахождение «золотого сечения» составляет наиболее сложный и наиболее взрывоопасный вопрос сохранения власти.
Независимо от типа государственного устройства, его тоталитарного или демократического характера, власть находится в руках богатых только тогда, когда это позволяют им делать бедные,