Россия и мусульманский мир № 10 / 2010. Отсутствует
период также оценивается по-разному. Для казахов «эти годы наполнены страданиями и жертвами и одновременно связаны со сменой культурно-хозяйственного уклада, обретением пусть мнимой, но государственности». Для казахстанских русских «это период не только массовых репрессий и господства командно-административной системы, но и период, когда они принадлежали к так называемой титульной нации, когда у них не возникало проблем с языком, а было ощущение национального комфорта». Мы не комментируем оценки цитируемого автора, которые не всегда отличаются корректностью, нам важно показать, как сегодня оценивают ситуацию сами казахстанские историки. Галерея великих исторических личностей в Казахстане также претерпела изменения. Она пополнилась именами казахских ханов, баев, деятелей партии «Алаш», представителями репрессированной казахской интеллигенции. Антигероями стали атаман Ермак, советские партийные деятели Ф. Голощёкин и Г. Колбин. Единственное, что не подверглось ревизии, это отношение к Великой Отечественной войне, и в этой связи сохранение Дня Победы в числе государственных праздников, что, как мы знаем, характерно не для всех постсоветских государств.
Подобно украинским историкам, казахские вбрасывают в массовое сознание мифологемы о том, что якобы в сталинский период целенаправленно истреблялась только казахская национальная интеллигенция, что голод 1932 – 1933 гг. был «специально» организован с целью полного уничтожения казахского этноса. Собственный сюжет – целинный – также трактуется негативно: освоение целинных и залежных земель якобы не дало никаких значимых экономических выгод, но привело к полному выветриванию плодородной почвы на обширных территориях и что центр намеренно проводил политику сохранения экономической отсталости Казахстана, развивая только сырьевые и добывающие отрасли экономики.
Общей чертой для постсоветских государств является также то, что официальная власть активно влияет на развитие исторической науки, считая ее одной из главных составляющих идеологического воздействия на население. Как пишет казахский исследователь, с точки зрения правителей, «история представляет собой все-таки в большей степени некий прикладной инструмент, нежели независимую отрасль знания». Но поскольку изменились задачи, стоящие перед властью, то и в историческом знании стали преобладать новые категории: вместо классовой борьбы и пролетарского интернационализма – национальная независимость, государственность, национальные интересы; вместо формации – «номадическая цивилизация» и т.д. И хотя президент Н.А. Назарбаев еще в начале 1990-х годов провозгласил принцип «центризма» как исторической позиции, призвал «хранить память, крепить согласие» для сохранения единства неоднородного казахстанского общества, – в официальной историографии и в массовом историческом сознании «центризм» достигается пока с трудом.
Грузия. Антироссийская